Дина Рубина - Белая голубка Кордовы
Кому же он перебежал дорогу? Неладно что-то в ватиканском королевстве… – О господи, ты не представляешь, как вовремя припёрся, черт бы тебя побрал. У меня закончилась вся жратва.
Пойдем, тут есть за углом одно местечко. Один я выходить боялся, а с тобой – они не посмеют. – Мне кажется, ты одет как-то… не на выход, – осторожно заметил Кордовин. Он никогда не видел Бассо в подобном состоянии и, признаться, вообще ни разу не видал итальянца в таком градусе подпития. А Бассо был в самом удрученном настроении и взвинчен до предела. С каминной полки прямо на Захара смотрел изысканно увитый крепом юный Седрик: фотография с церемонии принятия присяги. Облаченный в «грандгала», большую парадную сине-желто- красную форму алебардистов, в выпуклогрудой кирасе и в шлеме- морионе, с плюмажем из красных страусиных перьев, красавец стоял навытяжку с двухметровой алебардой у бедра, чуть приподняв и вытянув вперед серьезное лицо. И даже в смешном опереточном одеянии выглядел весьма1
импозантно. Словом, Захар принялся уговаривать Бассо никуда не тащиться (сам безумно устал за день), а позвонить и заказать из того же заведения что-нибудь домой.
Но тот упёрся, клялся, что они пришлют какого-нибудь виртуоза-киллера на мотоцикле: «пиццу заказывали, синьор? бах, бах!» – и вытянутым пальцем тыкал в грудь Захара: именно поэтому он не выходит из дому уже пять дней.
Почему-то парень вбил себе в голову, что после Седрика настанет его очередь. С какой стати? И что, собственно, произошло с Седриком? И почему Бассо думает, что правдоподобная версия Виджиланцы, тайной полиции Ватикана, о сошедшем с катушек капрале – туфта? В холодильнике и правда аукались три яйца, просроченный йогурт, скукоженная обёртка от упаковки сливочного масла и банка консервированной фасоли.
В конце концов Захар сам вызвался выйти на охоту и скоро вернулся из того самого «местечка» с пиццей, с презренным «чипсом» в картонных стаканчиках и с кое-какой выпивкой… И весь остаток ночи, то и дело задремывая в кресле, он выслушивал отрывистые замечания истощенного многодневной бессонницей и страхом Бассо, который то впадал в сонную оторопь, то, как подброшенный, вскакивал и мотался по комнате, возбужденно бормоча что-то вроде – …хрен им позволит Виджиланца протащить это в газеты. И хрен она позволит римской полиции заняться расследованием. У этих ребят свои ухватки, и общественность может удавиться разом вся, но правды не узнает никто… На все расспросы он или отмалчивался, или огрызался, но когда усталый Захар попытался ретироваться в кабинет, прикорнуть там часок на диване, Бассо немедленно явился, вытащил его в гостиную и вновь усадил в кресло. Ему хотелось говорить, говорить он боялся и не говорить он не мог… Подмигивал воспаленным глазом и уверял, что Заккарйя не зна-а-а-ет, что такое Святой Престол и как тот умеет хранить свои тайны… (нам бы ваши тайны, господин учитель, дайте же поспать хотя бы часик, черт его дернул явиться к Бассо в такой патетический момент). Уже под утро в бормотании и стонах Бассо, похожих на болезненный бред, всплыла какая-то …комната, понимаешь, она показалась тогда Седрику странной… Да нет, не сама комната, а инструкция насчет нее… Ну-у… есть такая секретная инструкция: что и как в первую очередь спасать в экстренных случаях.
Пожар там или наводнение. Так вот, в другие помещения инструкция предписывала посылать для спасательных работ по нескольку человек, а туда, в ту вечно закрытую комнату – только одного…2
Вот что насторожило Седрика.
Почему? По-че-му?! Вот ответь ты, выкормыш Моссада, – что за притча, почему в случае катаклизма в ту комнату направляли только одного человека? А? – Потому что, после всех спасений: чик – по горлу! – и нет человека, и тайна сокрыта, – насмешливо заметил Кордовин, впрочем, уже внимательней прислушиваясь к бормотанию Бассо. – Стронцо, ты и вправду шпион, а? Башка у тебя варит в нужном направлении… Порко дио! – он опять застонал, сцепил руки за головой, пригнулся, словно сам себя заставлял поклоны бить: – зачем, зачем Седрику надо было лезть в это дерьмо! Почему я, дурак, его не остановил! – Вы что, – Захар насторожился, – вы что, мирные пилигримы, взломали замок на этой пещере Али-Бабы? Бассо умолк, обнаружив, что говорил вслух, погрозил ему пальцем, лег ничком на ковер… Минут пять было тихо, лишь за наглухо задраенными окнами взревывали и почихивали бешеные римские мотоциклы – в ночи они взрывались, как петарды.
Как он живет тут, закупоренный в душегубке страха, столько дней… И когда Захар уже был уверен, что его приятель не проснется ближайшие двое суток, Бассо качнул головой и, не открывая глаз, снова заговорил: – …Он просто взял на себя ночное дежурство.
«« ||
»» [100 из
206]