Дaрья ДОНЦОВА ЧЕРТ ИЗ ТАБАКЕРКИ
Соловьева замолчала и глянула на меня.
— Теперь понятно?
Я пожала плечами. Более чем. «Любящая» жена преспокойненько ждала, когда супруг отправится к праотцам, и потирала руки, думая, что денежки вот-вот попадут в ее распоряжение.
— А Вера? — спросила я. — Ведь по завещанию огромные суммы отходили сестре мужа и Вике, а не тебе.
Альбина улыбнулась:
— Верочка была милейшим существом, вот уж трудно представить, что они с Никитой из одного гнезда. Она скорей годилась в сестры Антону — тихая, деликатная, талантливая художница. Я любила ее, и, если бы средства достались ей, у меня не было бы никаких проблем. Веруся никогда бы и взглядом меня не упрекнула и скорей всего только обрадовалась бы, узнав, что я снова выхожу замуж. Боже, как бы мы хорошо жили, все вместе — Тоша, Ксюша, Верочка, Славик и Дашенька... Господи, как я надеялась на счастье, как мечтала, как ждала... Понимаешь теперь, что никакой нужды убивать Никиту у меня не было? Он умер бы сам. Не через год, так через два. Я столько мучилась, что лишние двенадцать месяцев...
— Надо же, как тебе повезло, — тихо сказала я, — сначала Вера погибла, потом муж...
— С Верочкой произошла трагическая случайность! — воскликнула Альбина. — Ужасная, несправедливая, а с Никитой... Ну не трогала я его, не трогала, поверь.
— Как же яд оказался в матрасе?
— Не знаю! — яростно воскликнула Альбина. — Честное слово. Вытащили пузырек из матраса с наклейкой «Панангин», а там — стрихнин. Боже, что же будет с Дашенькой!
«« ||
»» [314 из
423]