Дарья Донцова - Дед Снегур и Морозочка
– Есть у меня для хорошей девочки сюрприз, – загудел «дедушка», вытаскивая из мешка наряд Снегурочки, – надевай, внучка, поедем туда, где нас ждет Антон Георгиевич!
В юности у женщин, как правило, отсутствует чувство самосохранения. Вчерашнюю школьницу легко подбить на любую авантюру, а в Новый год даже пожилые люди ждут чудес. Если у Вали и могли возникнуть сомнения, то, услышав имя ректора, она со счастливым визгом переоделась и пошла с Тимофеем.
Пара Дед Мороз и Снегурочка не вызвала тридцатого декабря ни малейшего удивления у редких прохожих. Лицо Тимофея было скрыто накладными бровями, усами и бородой, а хорошенькую мордочку Белкиной занавешивала белокурая челка и толстые косы парика.
Тимофей без проблем провел жертву в подвал института, задушил ее, протащил тело по подземному тоннелю, раздел, протер водкой, вытащил наружу через люк и оставил на дороге, накрыв пледом, прихваченным из кабинета профессора.
Тимофей надеялся, что милиция сразу поймет, кто совершил убийство. Труп находится в шаге от входа в коллектор, через который можно легко попасть в здание театрального училища имени Раевского, на мертвой девушке плед из кабинета ректора, ну что еще надо? Сыщику требуется лишь сконцентрироваться, и можно заковать преступника в наручники. Но милиционеры оказались не так умны, никто из них не заглянул в вуз.
Сначала Тим испытал горькое разочарование, но потом он увидел понурого Антона Георгиевича и воспрял духом. Ректору было явно тяжело морально и физически. Тимофей не перестал посещать дом Крутиковых и прямо питался скорбными эмоциями ректора. Сделать мерзкому мужичонке плохо оказалось намного приятнее, чем засадить его за решетку, а слова Лилии Петровны: «Антон в последнее время очень сдал, бросил писать книгу, у него творческий кризис», – доставляли студенту безграничную радость.
От слов Лилии Петровны у Тимофея быстрее билось сердце, душу переполняло чувство удовлетворения, голова кружилась, парня словно ласковая волна уносила в море.
Агата больше не снилась брату. Теперь ему по ночам виделась Валя Белкина: вот она тихо оседает на пол и остается лежать, раскинув руки. Пальцы Тимофея медленно сжимают шею жертвы, под ними ощущается нечто вроде ребристой трубки, которая вдруг лопается со странным шипящим звуком.
Если прежде подобное видение повергало Тима в ужас, то теперь он получал от него острое удовольствие и стал вызывать в памяти будоражащую картину днем. Эмоции захлестывали его, Тимофей, еще недавно ничем не приметный середнячок, стал успешно играть этюды и учебные спектакли, педагоги в один голос заговорили о развивающемся таланте и «актерском нерве». Тим лишь скромно опускал глаза, «нерв» у него безотказно появлялся всякий раз после того, как в мозгу возникала картина смерти Белкиной.
Тимофей ощущал себя счастливым до конца июля, а потом Антон Георгиевич вдруг повеселел и начал снова «писать книгу». Поняв, что ректор обзавелся очередной юной метрессой, Тимофей испытал такое негодование, что провалил выпускной спектакль. Крутиков-то оказался на редкость жизнелюбивым, он опять соблазнил юную девицу! И Тимофей решил лишить ректора этой радости. Он получил диплом, Антон Георгиевич пристроил его в театр, но Тимоша не испытывал к ректору ни малейшей благодарности, он уже планировал новое убийство.
«« ||
»» [326 из
372]