Дарья Донцова - Добрый доктор Айбандит
– Специалист не имеет права рассказывать о своих пациентах. Советую прикусить язык, иначе Евгения Федоровна может подать на тебя в суд.
– Погоди, ты еще убедишься в моей правоте! – воскликнула Елена. – Может, Джинка сейчас из себя ангела корчит, но вылезет из нее черт, вот тогда ты и вспомнишь нашу беседу.
Юлия Сергеевна не поверила бывшей одногруппнице, но стала внимательно присматриваться к Джине, попыталась с ней подружиться и преуспела. Девочка прониклась доверием к ней и, поскольку Волчек жила в соседнем с гимназией доме, стала забегать к учительнице в гости. Очень скоро Юлии Сергеевне стало понятно, что вся родительская забота Евгении о дочери заключается в запретах: то нельзя, это недопустимо. Джине элементарно не с кем поговорить, не у кого спросить совета. Девочка буквально засыпала ее вопросами, как философскими, так и бытовыми. Например: «Для чего живет человек?», «Как правильно красить губы?».
– Похоже, у тебя в классе нет друзей, – один раз осторожно сказала Волчек.
– Они мне не нужны, – отрезала Джина. – Я должна обязательно получить золотую медаль. Непременно. Во что бы то ни стало. Терпеть не могу гимназию, уроки, всех педагогов, кроме вас, но мне просто необходима тупая желтая кругляшка!
– Зачем? – пожала плечами Юлия Сергеевна. – Ты из очень обеспеченной семьи, поэтому в любом случае поступишь в институт. Хотя бы на платное отделение. Зачем же лишать себя радостей жизни – не ходить в кино, на вечеринки, не тусить с приятелями – ради какой-то медали.
Джина обняла свою взрослую подругу.
– Вы даже не представляете, как отличаетесь от других учителей! Им не придет в голову заявить такое. Они все лицемеры, думают одно, вслух говорят другое. А вы честная. Мне плевать на вуз. Но мать пообещала: если я окончу школу отличницей и сдам ЕГЭ лучше всех, меня отправят получать образование в Америку. Вот я и корплю над учебниками. Потому что в Москве живу, как в тюрьме, а в Штатах обрету свободу. И никогда назад не вернусь. Я их ненавижу! Всех!
Неожиданно из уст Джины полился страстный рассказ, и Волчек услышала, что семья Волковых состоит из лицемеров, которых волнуют лишь слава и деньги. Федор Николаевич не устает повторять во все подсунутые ему микрофоны, как сильно повлияла на него смерть младшего сына, и теперь он мечтает искоренить наркоманию. Но на самом деле он озабочен привлечением новых клиентов в клинику, вот и рекламирует свои услуги.
– Смерть Олега дедушке на пользу пошла, – жестко говорила Джина. – Ну кем он был до того, как сын погиб? О нем вообще никто ничего не слышал! А бабка? Ей тоже повезло, теперь она – суперзвезда. На фотках в журналах вся семья в обнимочку сидит, а на самом деле бабка живет за городом, дед в клинике, мы с мамой там же, – у нас на территории есть квартира, но я деда раз в три месяца вижу, и он при встречах мне одно-два слова бросает. Дядя Николай вечно перед ним пресмыкается. Доктор-то он фиговый, дед ему ничего серьезного не поручает, так, ерунду. Боится, как бы тупой сынишка не накосячил. Мама своего отца тоже побаивается, потому что все деньги у Федора Николаевича, а у него характер гадючий. Если с дедом поспорить или какой-то его приказ не выполнить, он тебе в лицо улыбнется, а потом поедешь в магазин и обнаружишь, что на карточке пусто, Федор Николаевич счет прихлопнул. Он маме так пару раз показывал, кто в доме хозяин. Настоящий жаб! Хотя мамаше так и надо, она меня просто со свету сживает!
«« ||
»» [227 из
278]