Дарья Донцова - Золотое правило Трехпудовочки
И Степанида согласилась, правда, попросила: «Не гони лошадей, я постепенно подготовлю Юру, не хочу огорошить его внезапно. Но твердо обещаю, осенью переберемся на Женевское озеро. Ты прав, надо пожить для себя».
Акимов снова отпил из бутылки.
– Я пойду на похороны, принесу венок, потом подойду к Юре и признаюсь во всем. Расскажу, какая любовь нас связывала, предложу ему дружбу. Мы остались сиротами, нам необходимо держаться вместе.
– Юрий Игоревич в реанимации, врачи к нему никого не пускают, – напомнила я.
– Знаю, – дернулся Акимов, – поэтому все скорбные процедуры возьму на себя. И мне плевать, что пойдут пересуды. Я был мужем Степаниды Андреевны, теперь вдовец. Такова правда.
– Извините за бестактность, – сказала я, – но смерть вашей супруги не случайна. Это, похоже, убийство. Мне придется задать вам кое-какие вопросы.
Николай поперхнулся водой, которую в очередной раз глотал из бутылки.
– Убийство? Чушь. Степа делала исключительно добро, спасала больных детей, занималась благотворительностью, не имела политических амбиций. Да, у нее был солидный капитал, но она никого не вытесняла с рынка. У Гвоздевой не было врагов, тысячи родителей молились за ее здоровье.
– Иногда пациенты умирают, – сказала я, – кое-кто из родственников не может смириться с потерей и начинает мстить врачу.
Реакция Акимова меня удивила, он вскочил, опрокинул бутылку и закричал:
«« ||
»» [257 из
300]