Дарья Донцова - Золотое правило Трехпудовочки
Николай махнул рукой.
– Вечный вопрос медицины. Стоит ли продлевать жизнь безнадежным инвалидам? Есть ли смысл выхаживать ребенка с тяжелым параличом или глубоким поражением мозга? Надо ли поддерживать растительное существование малыша в коме? Может, милосерднее отключить аппараты? Понимаете, иногда на свет рождаются слепоглухонемые дети, уроды в медицинском понимании этого слова. Какая судьба ожидает человека без рук? Он полностью зависим от родителей. А если те умрут? Социальный интернат – не самое светлое место на земле. Степанида очень возмущалась, говорила, что люди с тяжелыми заболеваниями, алкоголики, наркоманы и пожилые пары не имеют права обзаводиться детьми. Это приведет к вырождению человечества. У древних греков не было понятия совести, в Спарте больных младенцев скидывали со скалы. До двадцатого века смертность среди новорожденных пугала своим размахом. Врачи не имели понятия ни о сульфамидных препаратах, ни об антибиотиках, отсутствовали томографы, узи, фармакология находилась в зачаточном состоянии, опиум считался невинным обезболивающим. Скарлатина, дифтерит, ложный круп, корь, ветрянка – все было смертельно. Выздоравливали лишь дети с сильной иммунной системой. С другой стороны, не было достойных противозачаточных средств, женщины рожали по десять-двенадцать детей. Слабые погибали, крепкие оставались, происходил естественный отбор, человечество делалось более стойким. А сейчас? В семье чаще всего один малыш, он может родиться больным, его спасут, он останется жить, принимая постоянно таблетки, родит ребенка, а тот будет еще слабее.
– Где-то я уже слышала о желании сделать человечество чистым по крови и стерилизовать евреев вместе с неарийцами, – возмутилась я. – Сдается мне, эту мысль постоянно доносил до ушей немцев министр фашистского правительства Геббельс. И если вы считаете, что человеку, лежащему в коме, нужно отключить аппараты, вспомните о случаях, когда больные просыпались после десяти лет сна! Для вас он безнадежный больной, а для матери любимый ребенок.
Николай снисходительно посмотрел на меня.
– Из комы выбираются единицы, поэтому о них и сообщают в новостях. И эти дети никогда не станут нормальными. Я знаю ситуацию изнутри, вижу матерей, которые таскают на себе безнадежных инвалидов. У нас регулярно лечился Андреев с поражением спинного мозга. Он родился таким, мать не бросила мальчика, обихаживала, простите, живой труп. Ни малейшего прогресса за десять лет. Андреев даже маму не узнавал. Слава богу, он умер, а если б и дальше жил? Ну и кому от такого ребенка счастье? Давайте прекратим этот разговор, мы забрели в такую чащу, что рискуем не выйти.
В кабинет заглянула девушка.
– Простите, Николай Романович, приехал Огнев, он в переговорной.
Акимов встал.
– Это очень щедрый спонсор, занятой человек, уж извините, я не могу его заставлять маяться в ожидании. Если прояснил вам ситуацию – очень рад. Коли остались еще вопросы, посидите в нашем кафе, я освобожусь часа через полтора, сами понимаете, спонсор в наши времена главнее всех.
Я встала, и мы вместе покинули кабинет. Николай Романович поторопился к лифту, а я пошла искать туалет и обнаружила его в тупике около двери с надписью «Склад № 2».
«« ||
»» [261 из
300]