Дарья Донцова - Микстура от косоглазия
– Кто?
Мария Тимофеевна кивнула в сторону крайней слева квартиры.
– Сережка Лыков, алкоголик чертов. Сколько он тут людям в подъезде пакостил, словами не передать! Нажрется водки, и понеслось. То окна побьет, то дверь входную сломает, то на лестнице наблюет. А самое страшное: курит он. Завалится в кровать с сигаретой и засыпает. Два раза уже горел, но его спасали. В апреле Лена дым унюхала, вызвала пожарных. Очень вовремя успели, у Сережки уже пол занялся. Потом в августе он опять с цигаркой уснул, и вновь ему повезло, огонь по занавескам побежал. Жара, окна открыты. Мужики во дворе увидели, кинулись в дом, дверь пинком выбили и загасили все. Очень уж народ в последний раз перепугался, ведь сгорит подъезд из-за одного дурака! Сережку даже побить хотели, да пожалели, и, выходит, зря. Видите, что получилось? Все выгорело, ночью вспыхнуло, люди крепко спали. Сам он обгорел только, а на тот свет троих отправил: Лену, Полину, соседку Лизу, никого не осталось. Три трупа увезли, да таких страшных, одно названье что люди, головешки черные.
И она судорожно вздохнула, я молча стояла, разглядывая то, что осталось от квартир. Пьяница, засыпающий с непотушенной сигаретой, – настоящее бедствие для окружающих. Рано или поздно тлеющий окурок выпадет из пальцев. Хорошо, если он потухнет, но чаще бывает наоборот, упадет на тряпки или газеты, мигом вспыхнет костер. Очень часто алкоголики гибнут от собственной беспечности, и что уж совсем ужасно, при этом страдают абсолютно невинные люди, которым не повезло с соседями.
– Вот оно как бывает, – прошептала Мария Тимофеевна, – сначала Анечку убили, а потом и Лена с Полей на тот свет ушли. Господи, пошли им там встречу.
– Откуда вы знаете, что Аню убили? – машинально спросила я.
– А что они еще с ней сделали? – удивилась Мария Тимофеевна. – Деньги несла с почты, кто-то и позарился. Анечка-то хорошая девочка была, только бог ей счастья не дал. Сначала Ваня погиб, жених ее, потом сама преставилась. Царствие им всем небесное, земля пухом.
И она начала широко креститься, приговаривая:
– Пресвятая Дева, прости нам грехи тяжкие.
Я продолжала тупо обозревать головешки. В душе было пусто, нужно распрощаться и уйти, но ноги отчего-то отказывались мне повиноваться.
«« ||
»» [90 из
483]