Дарья Донцова - Муха в самолете
Негнущимися пальцами я расстегнула куртку и повесила ее на гвоздь, вбитый в стену.
– Вам лучше снять сапоги, – сказал спасший меня от неминуемой смерти мужчина, – облачитесь, коли не побрезгуете, в валеночки.
В ту же секунду он обернулся, я увидела большую седую лопатообразную бороду, закрывавшую почти все лицо, и пронзительно голубые глаза под клочкастыми бровями.
– Нуте-с, – ласково прогудел старичок, – опомнились? Прошу, катанки теплые!
Прежде чем я сообразила, о чем он толкует, дедушка ловко наклонился, расстегнул мои сапоги, стащил их и нацепил на потерявшие всякую чувствительность ноги огромные серые валенки.
– Эх, молодо-зелено, – протянул он, – все фик-фок на один бок! Чулочки пристегнула – и на мороз. Наверное, совсем вам плохо?
Я закивала, не в силах сказать ни слова.
– Посидите, мадам, пару минут и оттаете, – сказал дедуля, – а пока суд да дело, я чайку сгоношу.
Повернувшись спиной к гостье, хозяин начал греметь бидоном, по небольшому помещению поплыл запах керосина. Ноги начали отогреваться, пальцы закололо иголочками, я принялась осматривать комнатенку. В углу громоздится железная кровать, около нее колченогая тумбочка и этажерка, на которой горой навален всякий хлам. Левая сторона была отдана кухне. Тут висела оббитая раковина, над ней – самый обычный рукомойник, к такому подносят руки, поднимают вверх железный шпенек, и в образовавшееся отверстие медленной струйкой начинает вытекать вода. Чуть поодаль стоит ведро, прикрытое куском фанерки, и столик…
– Вы, мадам, похоже, никогда не видели керосинки? – вдруг спросил дедуля, обернувшись.
«« ||
»» [324 из
452]