Даша Васильева НЕБО В РУБЛЯХ
— В тесноте, да не в обиде! Перебирайся ко мне.
Наступило время тотальной нищеты. Никита оказался болезненным ребенком, требовавшим постоянного ухода. Помощи ждать было неоткуда. Марсик моментально развелся, потом сунул кому надо взятки, и Ми внезапно вновь оказалась прописанной у матери. Комната в коммуналке, которую выбил для своей дочки Олег Сергеевич Смоляков, отошла Марсику в единоличное пользование.
Другая бы женщина подняла скандал, обратилась в милицию, в суд… Но Милада не обладала бойцовским характером. Кроме того, у нее на руках был Никита, занимавший все ее время. Молодой матери было очень трудно, в первую очередь материально.
Трудно до такой степени, что она один раз расплакалась у кроватки и в припадке отчаяния воскликнула:
— Вдруг Наина не соврала? Может, действительно под паркетом лежат деньги?
— Что? Где? Какие деньги? — изумилась Рыбкина.
Смолякова осеклась, но поздно. Настойчивая Елена вытряхнула из подруги правду об аварии и всем прочем Рыбкина не стала впадать в истерику, заламывать руки и возмущаться глупостью Ми. Нет, она сказала:
— Бог — он все видит! Еще посмотрим, кто окажется на коне, ты или Марсик. Отольются ему твои слезы, подавится он любовью Милады Смоляковой… А после сего высказывания укатила в Тверь. Назад Лена явилась через день, вошла в комнату, упала на единственную кровать, где они с Ми спали валетом, и обморочным голосом доложила:
— Дом стоит на месте, в квартире, похоже, давно никого нет, паркетина отковырялась, а под ней.., во!
Трясущейся рукой Лена выудила из сумочки толстые пачки сторублевок и несколько бархатных коробочек.
«« ||
»» [442 из
484]