Элизабет Гилберт - Есть, молиться, любить
— Спасибо, Вайан. Ты славно потрудилась.
Мы присоединились к гостям. Вайан с детьми украсили лавку шариками, пальмовыми ветвями и самодельными лозунгами со сложными, многословными поздравлениями типа «С днем рождения, милая и добрая душа, наша дорогая сестра, возлюбленная Леди Элизабет, с днем рождения тебя, да пребудет мир в твоей душе и поздравляем». У Вайан есть брат, его маленькие дети — талантливые храмовые церемониальные танцоры. Сегодня ее племянники и племянницы пришли и станцевали для меня прямо в ресторане, устроив восхитительное и таинственное представление, которое обычно наблюдают лишь священники. Разодетые в золото, с массивными головными уборами, густо накрашенные в стиле трансвестит-шоу, они мощно топали ножками и двигали грациозными женственными пальчиками.
Вечеринка по-балинезийски, как правило, проходит так люди наряжаются в свою лучшую одежду, а потом просто сидят и разглядывают друг друга. Очень похоже на нью-йоркские вечеринки глянцевых журналов. («О Боже, милая, — простонал Фелипе, когда я сообщила, что Вайан устраивает для меня традиционный балинезийский праздник, — это будет так скучно…») Но было не скучно, а просто тихо. И как-то необычно. Сначала мы наряжались, потом смотрели танцевальное представление, а потом сидели и пялились друг на друга — что, вообще, было не так уж плохо. Все были такие красивые… Семья Вайан явилась в полном составе, они все время улыбались и махали мне с расстояния двух метров, а я улыбалась и махала им в ответ.
Я задула свечи на именинном пироге вместе с Кетут Маленькой, младшей из сироток Несколько недель назад я решила, что ее день рождения теперь тоже будет восемнадцатого июля, как и у меня, — ведь у нее никогда в жизни не было дня рождения и именинной вечеринки. После того как мы задули свечи, Фелипе презентовал малышке куклу Барби. Она развернула ее в немом изумлении и оглядела так, будто то был билет на ракету до Юпитера, — никогда, даже через семь миллиардов световых лет, она не ожидала, что ей вручат нечто подобное.
Все на этом празднике было каким-то чудным. Собралась чудная компания всех национальностей и возрастов: мои друзья, родственники Вайан и кое-кто из ее клиентов-европейцев и пациентов, которых я прежде в глаза не видела. Мой друг Юди преподнес упаковку пива в качестве подарка на день рождения. Зашел и еще один классный парень, молодой модный писатель из Лос-Анджелеса по имени Адам. Мы с Фелипе познакомились с ним в баре буквально на днях и пригласили на вечеринку. Весь вечер Адам с Юди болтали с маленьким мальчиком по имени Джон: его мать — пациентка Вайан, дизайнер модной одежды из Германии, замужем за американцем, живет на Бали. Джон, которому семь лет и который зовет себя «типа американцем», так как папа у него американец (хотя сам он никогда не был в Штатах), но говорит по-немецки с мамой и по-индонезийски с детьми Вайан, был просто очарован Адамом, узнав, что тот из Калифорнии и умеет кататься на серфинге.
— А какое у вас любимое животное, мистер? — спросил Джон, и Адам ответил:
— Пеликан.
— А что такое пеликан? — спросил мальчик Тут вмешался Юди:
— Чувак, ты даже не знаешь, кто такие пеликаны? Друг, иди домой и спроси об этом папу. Пеликаны — это же просто класс, чувак!
Потом Джон, типа американский мальчик, повернулся к Тутти и спросил ее что-то по-индонезийски (наверное, кто такие пеликаны), а Тутти сидела на коленях у Фелипе и пыталась прочитать мои поздравительные открытки, а Фелипе на безупречном французском разговаривал с пожилым джентльменом из Парижа, который лечит у Вайан почки. Тем временем Вайан включила радио — Кении Роджерс пел «Самый трусливый парень во всей округе», — а в лавку вошли три японки, которые хотели сделать лечебный массаж. Я попыталась уговорить девушек съесть по кусочку моего именинного торта, а две сиротки — Кетут Большая и Маленькая — тем временем украшали мою прическу огромными блестящими заколками, купленными мне в подарок на сэкономленные деньги. Племянники и племянницы Вайан, маленькие храмовые танцоры, дети земледельцев с рисовых полей, сидели очень тихо, смиренно потупившись в пол, укутанные в золотые одежды, как маленькие божки; их присутствие наполняло комнату странным и сверхъестественным священным духом. На улице раскричались петухи, хотя еще не наступил вечер и даже не смеркалось. Мой традиционный балинезийский наряд стискивал меня, как крепкие объятия, и мне казалось, что это определенно самый чудной, но, пожалуй, самый счастливый мой день рождения из всех.
«« ||
»» [198 из
224]