Дмитрий Емец - Билет на Лысую гору
Он никогда особенно не интересовался собаками и знал о них лишь то, что не стоит особенно размахивать руками, когда проходишь на улице мимо.
- Как можно такое спрашивать! Да проще простого! - всплеснула руками фея. - А алмазная пыль с наложенной на нее магией? Моей магией! Уверена, он уже идет по следу. Проклятая глиняшка! Сидеть вот тут и бояться! Тьфу, ненавижу!
Продолжая порхать по комнате, Трехдюймовочка едва не врезалась в детскую фотографию Мефодия. От ее взгляда не укрылся и ошейник Депресняка, валявшийся па некогда занимаемой Даф кровати.
- Ого! - воскликнула она. - Я не ошиблась! Веселенькое местечко! Они не скоро догадаются, что я могу оказаться ЗДЕСЬ...
Эдя хотел уточнить, что она имела в виду под "здесь" и что такого особенного в его комнатушке на окраине города, но не стал. Последнее время их дом порой казался ему очень странным местом. Хаврон чувствовал это с остротой так и не выросшего ребенка.
- Кстати, - продолжала фея. - Раз уж я тут поселилась, кое в чем я должна признаться. Ты готов к признаниям?
- Смотря к каким, - осторожно ответил Эдя.
- А к таким! Если ты заметишь, что я резко переменилась, перестала тебя узнавать, угрожаю или пытаюсь напустить на тебя порчу - не тревожься, не возмущайся. Дело в том, что это буду не я.
- Как это не возмущаться? - не понял Хаврон. - Тогда я тоже хочу вас предупредить. Если однажды я запущу в вас молотком, просверлю дрелью или случайно вылью на голову кипящее молоко - не тревожьтесь и не качайте права! Это буду не я.
- Видишь ли, тут такое дело... Это неприятная семейная тайна, почти скелет в шкафу, - продолжила Трехдюймовочка со смущением в голосе. - У меня была сестра-близнец. Как ни больно это говорить, особа не слишком приятная во всех отношениях. Феи обычно служат свету - она же служила тьме. Век темных фей обычно бывает недолог. О том, как она встретила свой конец, рассказывать тебе я не буду. Если она захочет - расскажет сама...
«« ||
»» [14 из
291]