Дмитрий Емец - Билет на Лысую гору
Прошло два часа. Эдя разбирал чемодан, фея же скучала и, просыпав на стол тонким слоем сахар, чертила на нем концом веера знаки. Дважды Хаврон слышал запах жженого сахара, однако дальше этого дело не шло. У феи что-то не ладилось.
Трехдюймовочка перелетела в комнату, забралась в шкаф с вещами Зозо и уснула, подложив себе под голову полотенце. Спала она, однако, недолго. Уже через четверть часа что-то заставило ее вскочить на ноги, да так энергично, что она стукнулась лбом о верхнюю полку. Сгоряча Трехдюймовочка схватилась за веер, но, вспомнив, что магии в нем нет, горько уронила руки.
- Все пропало! - простонала она.
- Что пропало-то? - не понял Эдя.
- Спрячь меня скорее, умоляю! Будем вместе в жизни и смерти, мой паж! Поцелуй же меня на прощанье! - взмолилась фея.
Она стремительно взлетела и, обхватив шею удивленного Хаврона руками, ткнулась ему куда-то в район носогубного треугольника. Пока изумленный Эдя пытался понять, чем вызвана эта стихийная нежность, фея вновь нырнула в шкаф и зарылась в полотенца.
Хаврон осторожно прикрыл дверь шкафа и стал озираться, пытаясь понять, что напугало фею. Однако, сколько он ни прислушивался, ничего позрительного так и не услышал.
Все тихо, как в аптеке, и дохло, как в библиотеке! - проворчал он. - Эти женщины совсем ку-ку, какого бы размера они ни были! То у них глобальные глюки, то посуду бьют, то целоваться лезут!
Неожиданно в узком коридорчике за спиной Хаврона обозначился неясный шум. Или звук. Шли шорох. Или вздох. Короче, нечто.
Эдя тревожно выглянул в коридор. Его куртка упала с вешалки и топорщилась на полу, шевеля рукавом, как живая. Хаврон поднял ее и вернул на место. Походя, он заглянул в ванную и после уже просунул голову на кухню. Здесь его поджидал сюрприз. Вот только приятный или неприятный - сказать сложно.
«« ||
»» [195 из
291]