Дмитрий Емец - Карта Хаоса
Когда валькирии ушли, Улита заскучала и, видя, что задирать ей больше некого, попыталась поругаться с Дафной. Однако это оказалось невозможным. Дафна знала волшебные слова.
– Я с тобой сейчас ссориться не хочу. И ругаться тоже не хочу, – Даф посмотрела на календарь. – Если тебе неймется, давай поссоримся лучше во вторник, в шесть утра. Ты как? Других планов на это время нет?
Озадаченная Улита проворчала, что в шесть утра она спит.
– В таком случае ничем не могу быть тебе полезной! – извинилась Даф, перевязывавшая ногу спящему на диване Мефу.
Улита оставила ее в покое и переключилась на Нату. Но и на Вихровой сорваться ей не удалось. Та так наивно моргала глазами, что Улита не выдержала и плюнула.
У Наты была коварная, но распространенная у прекрасного пола привычка чуть что прикидываться тотальной дурочкой и упорно не понимать того, что ей было понимать невыгодно. Даже один плюс один для нее тогда не было два и принимало различные арифметические значения до миллиарда включительно. Собеседник, особенно если это был мужчина, быстро утомлялся и, махнув на Нату рукой, уступал ей, в очередной раз ругнув про себя женщин.
При этом, когда Вихровой было выгодно, она просекала сложнейшие комбинации, от которых даже у биржевого дельца случилось бы замыкание извилин. Разговаривая с Натой, всякий знающий ее испытывал неприятный момент подвисания, не зная, поймет она его в этот раз или опять прикинется чайником без свистка.
Даф беспокоилась. А когда она беспокоилась, то ей не сиделось, не стоялось и не лежалось. Вообще нигде не обреталось. Она уже успела повертеться и на подоконнике, и на стуле, и на краю дивана Мефа. И везде ей было неуютно. Наконец Дафна села на коврик у дивана и положила подбородок на колени. Рука Мефа, казавшаяся слабой, находилась теперь напротив ее лица. Пальцы были полусогнуты, но в кулак не сжаты. Средний палец чуть подрагивал.
«Интересно, что он мне скажет, когда очнется? И что я скажу ему? И главное: какой будет главная мысль его существования?» – задумалась Даф.
Как светлый страж, она знала, что каждого человека во всякий момент жизни ведет одна-единственная генеральная мысль, повторяющаяся назойливо, точно припев песни. У одного это: «Я должен стать лучше!» У второго: «Только бы мне выбраться из этой дыры! Любой ценой!» У третьего: «Первым делом я должен закончить институт и найти хорошую работу». У четвертой: «Замуж! Срочно замуж! Полцарства за любое замуж!» У пятого: «Я еще не готов ни к чему серьезному! Я не выплатил кредит за газовую зажигалку!» И, наконец, у шестого: «Хочу вагон золота! Готов переступать через трупы!»
«« ||
»» [288 из
314]