Дмитрий Емец - Лёд и пламя Тартара
- Мои нервы нельзя не беречь. У меня жена и шестеро детей.
- У вас, правда, шестеро детей? - усомнилась девушка.
- Пока нет, но будут. Я сторонник здоровой демографии, - заверил ее Хаврон.
Девушка сердито замахала руками, сохраняя равновесие.
- Вы что надо мной смеетесь? Я ведь, правда, брошусь! - сказала она плачущим голосом.
- Угу-угу... Да вы уже двадцать минут бросаетесь! Создаете на мосту затор и вообще мешаете перелету пингвинов с Южного полюса на Северный... Все, я иду! Мне надоело! - решительно заявил Эдя.
Он ощутил, что настал выгодный момент. Насвистывая, Хаврон сделал первый шаг и остановился. Девушка пристально следила за ним. Он сделал еще шаг, сократил дистанцию до метра, а затем, внезапно бросившись к ней, обхватил девушку за ноги.
Девушка закричала, стала царапаться, однако Эдя уже осторожно, как цыпленка, стащил ее с перил. Она несколько раз рванулась, но вдруг, ослабев, разрыдалась бессильно и тихо. Хаврон смутился. Ему давно не приходилось иметь дело с женскими истериками. Ведьмы, вроде Зуймурзунг, с которыми он часто общался последнее время, истерики устраивают редко, от них следует ждать буйств и дебошей, - и тогда главный рецепт выживания: держаться подальше, прикрывая голову от летящих предметов.
Все, что Эдя додумался сделать - это прижать девушку к себе и тихонько покачивать ее из стороны в сторону. Он смутно помнил, что так делала его мать, когда в десять лет, прыгая с крыши сарая на даче, он сломал себе ногу, и потом сосед на мотоцикле с коляской вез его, описавшегося от боли, за двадцать километров в райбольницу.
Неизвестно, помогло ли это средство или какое-то другое, но рыдания постепенно стихли, сменившись непрерывным иканием. Девушка уперлась Хаврону руками в грудь и спокойно попросила:
«« ||
»» [125 из
307]