Дмитрий Емец - Лёд и пламя Тартара
Арей еще раз взглянул на свой дарх и почти насильно заставил себя оторвать руку. Он вел себя как изголодавшийся в блокадном городе человек, который даже в мирное время, засыпая, на всякий случай зажимает в ладони сухарь. Дафна была поражена привязанностью, которую этот сильный страж - возможно, самый сильный из стражей мрака - испытывал к своему дарху, пусть даже лишенному эйдосов. Хотя, с другой стороны, разве ей не были так же важны ее крылья?
- Ты торопишься с выводами, светлая. Бессмертны - возможно. Наше оружие им не опасно, не считая огня Эссиорха и копья валькирии,
которые могут причинить лишь временный урон. Но вот неуязвимы ли? - сказал Арей.
- Вы о чем? - жадно спросил Меф.
- Все о том же, синьор помидор, все о том же... - Арей еще раз взглянул на свой дарх.
Его брови, навеки опаленные жаром и льдами Тартара, изогнулись в презрении ко всему в этом мире. В том числе к себе. Презрение стража - меч с бритвами на рукояти. Нанося раны другим, оно точно так же ранит и руку того, кто им сражается.
Глава нетринадцатая
ЧЕМОДАН ЧЕМОДАНЫЧ ЧИМОДАНОВ
Люди постоянно тщатся сочетать небо и ад. Они считают, что на самом деле нет неизбежного выбора и, если хватит ума, терпения, а главное - времени, можно как-то совместить и то, и это, приладить их друг к другу, развить или истончить зло в добре, ничего не отбрасывая. Мне кажется, что это тяжкая ошибка. Пути нашего мира - не радиусы, но которым, рано или поздно, доберешься до центра. Что ни час, нас поджидает развилка, и приходится делать выбор. Я не считаю, что всякий, выбравший неверно, погибнет, он спасется, но лишь в том случае, если снова выйдет (или будет выведен) на правильный путь. Если сумма неверна, мы исправим ее, если вернемся вспять, найдем ошибку, подсчитаем снова, и не исправим, если просто будем считать дальше. Зло можно исправить, но нельзя переводить в добро. Время его не врачует. Мы должны сказать "да" или "нет", третьего не дано.
Клайв Льюис
«« ||
»» [265 из
307]