Дмитрий Емец - Лёд и пламя Тартара
- В оживленном виде ты не сможешь быть валькирией. Что до любви, то некромаги - люди странные. Легенды о принцессах, которые по двести лет раскачивались в стеклянных гробах, а затем оживали от поцелуя, возникли не на пустом месте, - с каким-то недобрым намеком отвечал Багров.
Ирке стало не по себе. Оставив Матвея, она спустилась с холма к берегу. Здесь она села на камень и стала смотреть на воду.
"Я убила Двуликого... сумела сохранить шлем и копье... Антигон вместо меня освободил эйдосы из дарха Арея, но все равно я никак не могу ощутить себя счастливой. Наверное, я вообще в принципе не могу быть счастливой. Тот отдел мозга, который отвечает за счастье, у меня заклепан ответственностью", - думала она, болтая в реке древком копья и слушая успокаивающий плеск воды.
Внезапно кто-то коснулся плеча Ирки. Она обернулась. За ее спиной, усмехаясь, стояла Филомена.
- И это ты называешь профессионализмом, одиночка? Я могла бы убить тебя семь раз! Куда там семь! Семьдесят семь! - заявила она.
- Я почему-то думала, что валькирии не напа-
дают со спины. Поправь меня, если я ошибаюсь, - невинно сказала Ирка. Филомена пожелтела от злости.
- Не умничай, одиночка! Тебя и так не особенно любят, - выпалила она.
- И ты считаешь своим долгом все время напоминать мне об этом? - уточнила Ирка.
- Повторяю тебе, одиночка: не нарывайся! Поверь, в реальном бою со мной у тебя нет шансов, - предупредила Филомена.
«« ||
»» [281 из
307]