Дмитрий Емец - Лёд и пламя Тартара
- Злишься на меня? Это уж как хочешь. Мне не привыкать, - сказала Мамзелькина.
- Вы помните моих родителей? - услышала Ирка свой ломкий голос.
- И, милая, я все помню. Сколько их было, а все здесь сидят, голубки мои белые. Всех с собой ношу, - Мамзелькина назидательно коснулась центра лба. - К тому же тут и случай особый вышел. Сколько работаю, никогда такого не было.
- Особый?
Мамзелькина пожевала губами. Учитывая, что рот ее был давно пуст, губы висели тряпочками, изрезанные множеством морщин и складок
- Я ить, сладкая моя, тогда, признаться, на всех троих разнарядочку получила. На родителя твоего, на мать, да и на тебя, болезную. Все у меня в списочке были, как сейчас помню.
- На меня?
- Да, солнце мое. Ну дело тут ясное. Есть работа - надо делать. Машину-то вашу я на встречную полосу выкинула, а там косой дело доделала. Чик-чик! Не привыкать.
Аида Плаховна сообщила это как нечто вполне заурядное. Ну было, чего ж теперь? Припоминала подробности и качала головой. Ирка смотрела на нее, как раненый, лишенный способности сопротивляться олень смотрит на охотника, неторопливо достающего нож.
- Так вот, родная, штука какая. Родители твои, как пчелки, сразу отлетели! А тебя моя коса не взяла! Два раза я тебя била и оба раза не взяла! - в голосе Плаховны прозвучало суеверное удивление.
«« ||
»» [42 из
307]