Дмитрий Емец - Лёд и пламя Тартара
- Славный удар, пчелка! Двуликого можно было поразить только так, в перчатку, когда он этого не ожидал. Левая перчатка - единственное, что было у него уязвимого. Ты сделала все, как по нотам! Даже моя коса не справилась бы лучше!
- Я его убила! Он бросил в лицо перчатку, а я... я... - Ирка сглотнула.
До нее только сейчас начинал доходить смысл того, что она совершила. Все оказалось безумно просто. Короткое резкое движение копьем и не-
что живое, стоящее перед ней вот так вот, близко, становится неживым... Ей вновь захотелось завизжать.
- Цыц! - грубо одернула ее Мамзелькина. - Кого ты убила-то? Никого ты не убила! Это ж языческий бог, он бессмертен! Его можно изгнать из человеческого мира, можно лишить тела и сил, но окончательно убить нельзя!
Ирка недоумевающе уставилась на рюкзак Аиды Плаховны. Она и верила, и не верила.
- Да, разумеется, это был ослабленный языческий божок, - болтливо рассуждала Мамзелькина. - Мелкий комбинатор, которому давно не приносили жертв. Но твой шлем он выжулил честно. В рамках закона во всяком случае. А что делаешь ты? Отсылаешь бедолагу прямым экспрессом в Нижний Тартар. Ждут его там, как же! Тысячу лет ему теперь оттуда не выбраться! - Аида Плаховна хихикнула.
Она умела ценить нелепые ситуации. Лишь они разнообразили ее привычный, расписанный как по нотам быт. Покосила - хлебнула из фляжки. Покосила - хлебнула.
- И что теперь? - спросила Ирка.
- А ничего! Поздно, милая, чесать в затылке, когда голова лежит у тебя на коленях! Теперь уж сама не знаю, что будет... Договор-то на шлем незнамо где, и срок подходит. Не вижу я судьбы твоей, лань моя недостреленная. В тумане она! - голос Аиды Плаховны вновь стал жестким, как подошва ботинка.
«« ||
»» [87 из
307]