Дмитрий Емецe - Лестница в Эдем
Гопзий тоже все прекрасно понимал. Красивое лицо его сморщилось и смотрело на Мефа печеным яблоком. Он то отступал, то шел на очевидные подрезы. Оказываясь близко от Мефа, он применял не запрещенные, но все же не принятые в благородном бою приемы. Пытался, сблизившись, перехватить гарду меча Мефа рукой и, придерживая меч, ударить его в голову локтем. Или, выставив жесткую защиту, коротко пнуть Буслаева ногой в коленную чашечку. Или той же ногой сделать подцеп, чтобы, рывком заставив Мефа потерять равновесие и вытянув на себя, догнать его круговым ударом меча по задней части шеи.
Меф оценил уровень подлянок, однако сам на подлянки не разменивался. Помнил слова Арея, что, когда у тебя есть ложка (то есть меч), глупо пытаться есть суп, вымакивая его носком и отжимая носок в рот. К тому же, хотя по части подлянок Гопзий казался изобретательным, до Чимоданова ему было так же далеко, как обычному ежу до противотанкового.
Гопзий и додуматься не мог, например, подослать к Мефу со спины Зудуку, выучив его пользоваться электрошоком. Или, зная привычку противника внешней стороной ладони вытирать залитые потом брови, заранее позаботиться, чтобы его боевая перчатка была посыпала красным, мелко помолотым перцем.
Убедившись, что противник благодушно воспринимает попытки вывести его из себя, Гопзий утратил весь свой лоск. Тартарианский красавчик на глазах превращался в бешеного хорька. Если вначале он и пытался сражаться честно, то лишь до тех пор, пока существовала вероятность, что голова Мефа свалится с плеч без особых усилий. Теперь же ситуация изменилась.
Отшагнув, Гопзий на мгновение отпустил рукоять и, скользнув ладонью к цепи эйдоса, коротко дернул ее. Меф отметил, что сосулька дарха коснулась чего-то маленького, светло-костяного, прикрепленного к одному из звеньев цепи и окованного поверху тусклым ободком меди.
«Что это такое? А, какая разница! Амулет какой-то!» – вскользь подумал он и тотчас выбросил это из головы. Людям не свойственно узнавать свои зубы, особенно обретающиеся отдельно от места первоначального обитания.
Не прошло и десяти секунд, как Меф испытал сухость во рту и непонятное беспокойство, длившееся, однако, совсем недолго. Почти сразу Буслаеву стало необычайно весело. Пузырьки смеха вскипели в нем. И сам Гопзий, и особенно его тускло поблескивающий длинный клинок показались Буслаеву неожиданно забавными. Не удержавшись, Меф хрюкнул.
– Обычно люди смеются, когда им показывают пальчик! А этот смеется, когда ему показывают меч! – заметил Эссиорх.
Гопзий вновь задел висевший на цепи зуб, и новая волна смеха едва позволила Мефу вскинуть меч, чтобы парировать удар и попытаться нанести ответный.
Дафна и Эссиорх смотрели на Буслаева озабоченно. С их точки зрения, попытка Гопзия раскроить ему голову нисходящим ударом была не так уж и забавна.
«« ||
»» [326 из
339]