Дмитрий Емецe - Лестница в Эдем
– Никакой мистики! Чем центр тяжести ниже, тем больше устойчивость, – пояснил Матвей, предупредительно разорвав дистанцию, чтобы не поплатиться за очередное подзеркаливание. – Соседей тут двое, – продолжал он. – Один, Игорь, парень-студент. Это его доски и велосипеды… А вот со второй соседкой я познакомился ближе, чем хотелось бы. Активная такая дама. В квартиру меня пускать не хотела. Я дверь открываю, а она ключ мой с другой стороны своим ключом выталкивает.
– Ты ей ничего не сделал? – с беспокойством спросила Ирка.
– Да не, ничего. Только посадил в тот же ящик, что и Антигона… Шучу! Поладили потом. Ты ее увидишь. Зовут Инга Михайловна. Она такая подтянутая вся, правильная. На кухне у нее пять ведер, в которые она собирает мусор разных сортов. Пластиковые банки отдельно, жестянки отдельно, бумагу отдельно.
– Разве это плохо? По-моему, правильно. Просто Европа, – одобрила Ирка, сроду не имевшая помойного ведра, но по бытовой лени заталкивавшая мусор внутрь пустых молочных пакетов.
– Хорошо-то хорошо, – согласился Багров. – Но если что-то случайно опрокинешь, она орать начинает. Она из тех экологов, у которых на лбу написано: «Растерзаю за раздавленного таракана». По мне так в первую очередь человек должен любить людей. А мусор и антарктических пингвинов только от крайних излишков любви, которых обычно не бывает.
– Странно. Вроде хорошо, а на самом деле плохо, – сказала Ирка, представляя себе Ингу Михайловну как маленькую и кругленькую женщину с поджатыми губами.
– Я не говорю, что плохо. Но есть настоящая любовь к людям, которая уже потом переливается и на все другие живые существа, а есть любовь замещающая, пустая и фальшивая. Это когда человек любит исключительно кошек, собак, попугайчиков, бенгальских тигров или дельфинов. Любит до безумия, до повизгиваний, ненавидя все остальное и замещая любовь к человеку любовью к кошке или птичке. Такой человек легко произносит что-нибудь в духе: «Только моя собака меня понимает» или «Всех людей в мире не променяю на одного волнистого попугайчика!» – серьезно сказал Багров.
Ирке надоело стоять в коридоре с рюкзаком, и она толкнула дверь в комнату. Комната оказалась лучше и просторнее, чем можно было ожидать снаружи. Не исключено, что кто-то из валькирий, скорее всего любившая уют Гелата, тайком от Фулоны немного похимичил здесь с пятым измерением. Поперек комнату удачно разгораживали книжные полки, так что получились две вполне независимые и автономные жилые зоны.
– Чур, я у окна! – заявила Ирка.
– А я? – грустно спросил Багров.
«« ||
»» [85 из
339]