Дмитрий Емец Мефодий Буслаев Маг полуночи
— Что хочешь. Положишь в неё обратно камень или можешь насыпать медных денег, и тогда они превратятся в золото. Если тебе нужно — оставь себе. У меня ещё такая есть! — отмахнулась Улита.
— А кто её сделал, шкатулку?
— Как кто? Британские гномы! Они охотно отдают нам свои изделия в обмен на небольшое количество консервированного лопухоидного счастья. Правда, лопухоиды становятся чуть печальнее, но им это только на пользу. Магщество до посинения пишет протесты.
Мефодий хмыкнул:
— Вы что, торгуете с гномами?
— Ты не представляешь, как бедным гномикам одиноко под землёй. Они целыми днями торчат в кузницах, ищут в толще гор драгоценные камни, а вечерами воют от безделья, как нефтяники в тундре. Неудивительно, что консервированное счастье идёт у них на ура.
Мефодий открыл шкатулку. На дне лежал большой белый камень, внутри которого клубился белый нечёткий туман. Рядом с камнем перекатывался тёмный морщинистый плод, смахивающий на чернослив.
— А это зачем? — спросил он.
— Где? А, я и забыла! Это харизма с харизматического дерева! Полведра таких умыкнули из Эдемского сада для одного нашего клиента. Так… крикливый политик, который продал нам свой эйдос. Ну, я и прикарманила парочку. Собиралась съесть, а потом решила, что у меня и своей харизмы довольно… Оставь себе!
— А-а! — протянул Мефодий. Он очень смутно представлял себе, что такое харизма, но решил не спрашивать. К тому же Улита деловито взглянула на несвежие ночные тучки и неожиданно заторопилась.
«« ||
»» [43 из
275]