Дмитрий Емец Мефодий Буслаев Маг полуночи
Это было вдвойне сложно, поскольку камень не оставлял на линолеуме никаких следов. Чертить приходилось вслепую. На лбу у Мефодия выступил пот. Мысленно он уже рассыпался по кухне прахом, пачкая сушившуюся рубашку Эди Хаврона, которая белым призраком трепетала на люстре, прикованная вешалкой к изгибу провода.
Мефодий провёл последнюю черту и отступил, точно художник, стремящийся обозреть своё творение. Камень постепенно остывал в его руке, а затем внезапно — безо всякого предупреждения или знака — рассыпался в его ладони мелким стеклянным порошком. В тот же миг руна зажглась. Особенно яркое пламя было на её похожих на лапы изгибах. Центр же, где Мефодий предусмотрительно начертил большой круг, был гораздо бледнее.
Не дожидаясь, пока руна погаснет, Мефодий осторожно шагнул в её центр. Он ожидал покалывания, вспышки, боли — чего угодно, но только не того, что произошло. Мефодий вдруг понял, что кухня с синими фотообоями исчезла, а он стоит совсем в другом месте.
По асфальту разбегались небольшие лужицы. Ветер, играя, гонял плёнку от сигаретной пачки. Красные глаза светофоров дробились в окнах и витринах. Небо, переплетённое проводами и рекламными перетяжками, было припорошено звёздами.
Мефодий обернулся, и сразу же прямо в глаза ему прыгнул табличка «Большая Дмитровка, 13», прикреплённая на углу длинного серого дома, большая часть которого была затянута ремонтной строительной сеткой.
«Ничего себе Скоморошье кладбище!» — подумал Мефодий.
***
Дом № 13 на Большой Дмитровке, выстроенный прочно, но скучно, уже почти два века таращился небольшими окнами на противоположную сторону улицы. Дом № 13 так безрадостен и сер, что при одном, даже случайно взгляде на него барометр настроения утыкается в деление «тоска».
Когда-то на том же самом пространстве — возможно, и фундамент ещё сохранился — стояла церковь Воскресения в Скоморошках. А до церкви ещё, прочно погребённая в веках, раскинулась здесь озорная Скоморошья слободка с питейными заведениями, огненными танцами и ручными медведями. Этих последних водили за кольцо в носу, заставляли плясать, а стрельцы подносили им в бадейке браги. Едва не каждую ночь пошаливали тут разбойные люди, поблескивали ножами, помахивали кистенями, до креста раздевали, а бывало, и до смерти ухаживали подгулявший люд.
«« ||
»» [53 из
275]