Дмитрий Емец - Ожерелье Дриады
– Может, тебе еще и йогуртов дать?
– Цианисто-чесноковых, моих любимых? – уточнила ведьма.
– Молочно-огуречных, со вкусом дохлых оводов! – грустно сказал Эссиорх, звучно отряхивая от воды заламинированную карту.
На карту он смотрел долго. Остальные толпились рядом, заглядывая ему через плечо. Всегда так бывает: сто лет карта никому не нужна была, а теперь как одному понадобилась, так и всем.
– В общем, кому-то придется идти в деревню закупать провизию, – подытожил хранитель. – Тянем жребий, кто потопает. Остальные остаются сторожить байдарки.
Короткие спички вытянули Меф и Ната. Посмотрев на Вихрову, Меф оставил свой рюкзак Дафне и молча взял здоровенный рюкзак Эссиорха. Он сообразил уже, что ему придется все волочь одному. Его напарница в лучшем случае ухитрится донести саму себя, чтобы ее не пришлось тащить на ручках.
Даф едва удержалась, чтобы не отправиться с ними. К Вихровой, которая слово «порядочность» не поняла бы и с толковым словарем, доверие у нее отсутствовало. С другой стороны, Меф уже взрослый. Пусть думает сам.
«И вообще, это уже проблема Ратувога!» – подумала Даф, и нижняя губа у нее запрыгала. И с чего она решила, что новым хранителем Мефа станет обязательно Ратувог? В конце концов, и без него свет не обеднел стражами.
Когда они ушли, Улита, Корнелий и Эссиорх загнали в Сережу Чимоданова и, не обращая внимания на сопротивление, вымыли его с хозяйственным мылом, используя вместо мочалки речной песок и пучок камыша. Петруччо голосил так, будто с него сдирали кожу. Хорошенько намылив Чимоданова, его погрузили с головой в воду и продержали секунд десять, пока река смоет мыло.
Под конец, едва живой, обессилевший Петруччо выполз на берег и уткнулся в песок носом.
«« ||
»» [240 из
344]