Дмитрий Емец - Ожерелье Дриады
– Шеф! – сказала она тихо.
Лагерь разбили у реки. Байдарки вытащили на берег. «Свирь», «Таймень» и «Вуокса» лежали грустные, пахнущие водорослями и чешуей, которую Чимоданов, чистя рыбу, имел привычку оставлять внутри лодок, где она плескалась в желтоватой протекшей воде. Байды пока не разбирали, но лодки уже чувствовали, что больше в этом году плавать им не придется.
Относительно всякого человеческого профессионализма. Филологи думают, что философы что-то знают, те смутно надеются на историков, историки на микробиологов, микробиологи – на физиков-ядерщиков. Физики-ядерщики в свою очередь надеются только на авось и майора Пахомова, который сидит на главном пульте управления ракетами, разгадывает кроссворд и сожалеет, что не стал филологом.
Йозеф Эметс, венгерский философ
– Слушай, выключи мигалку! Я оглох. Она уже мигает у меня в ушах! – взмолился Арей.
– Это не мигалка, а сирена! Сирена – это то, что завывает, а мигалка – то, что мигает, – назидательно уточнила Варвара.
– Сделай, чтобы не выло! А мигать себе – мигай, – разрешил Арей.
Ему было безразлично. Ко всем изобретениям человечества мечник относился с глубочайшим презрением. Часто даже не брал на себя труд их различать. Так, холодильник он легко мог назвать ледником, а ракету – аэропланом. И в этом не было ничего нарочитого – просто зачем запоминать то, что не имеет никакого значения и все равно вскоре забудется или сменится чем-либо новым? Вечен только эйдос – это же станет хламом и ржавчиной еще при жизни большинства тех, кто ходит сегодня по земле.
Внезапно Варвара, закусив губу, без предупреждения нажала на тормоз. Автомобиль занесло. Арей, разумеется, не пристегнутый, едва не высадил лбом стекло. Ехавший же в багажнике-универсале Добряк перелетел через спинку заднего сиденья в салон. Таким образом Варвара произвела в машине рокировку.
– Ну и зачем это надо было? – спросил Арей. Запах жженых покрышек проникал даже сюда.
«« ||
»» [248 из
344]