Дмитрий Емец - Ожерелье Дриады
И Плаховна таинственно умолкла, очень довольная, что Арей ее намек понял, а Варвара нет. Мечник глухо молчал, глядя на дорогу. Добряк тоскливо поскуливал в багажнике. Валявшаяся на панели свежая роза за считаные минуты не высохла даже, а мумифицировалась. Когда Варвара вопросительно толкнула ее, не понимая, что стряслось с цветком, роза рассыпалась мелкой пылью.
Через полчаса Варвара обнаружила, что стрелка горючего прилипла к нулю. Надо было заезжать на заправку. Пока она бегала отплачивать бензин и вставляла пистолет в бак, Плаховна искоса, точно воробей, взглянула на Арея. Тот барабанил пальцами по колену.
– Не рад мне! Ой, не рад! А ить какие друзья были! Не разлей медовуха! – сказала Мамзелькина сладко.
– Друзья? С тобой подружишь. У тебя все больше служба службой… – не то ответил, не то огрызнулся Арей.
Плаховна затрясла копилочкой. Сухие кости запрыгали в суставах. Коса, которую она небрежно придерживала жилистой ручкой, шевельнулась как живая и, лишь опомнившись, вновь одеревенела.
– А ведь испортишь девчонку! Эйдос-то у нее на перепутье: не наш, не ихний, а ты его с перепутья да в самую яму толкаешь! – сказала она.
Арей повернулся к ней, сгреб за ворот и рванул к себе. Гнилая ткань затрещала.
– Не влезай, Аида! Прочь пошла, трупная старушонка! – рявкнул он.
На висках у него вздулись толстые, как канаты, жилы. Лицо стало не красным даже, а раскаленным, точно медным. В салоне машины сделалось жарко, как в турецкой бане. Закапал, плавясь, пластик с зеркальца.
Мамзелькина взяла Арея за запястья и легко, даже небрежно, стряхнула его руки. Сила в ее иссохших пальчиках была даже не медвежья. Арей снова схватил. Он давил всей своей мощью, разбухая мышцами и потея, Плаховна же лишь похихикивала, словно барышня, которую щекочут.
«« ||
»» [262 из
344]