Дмитрий Емец - Ожерелье Дриады
– Брысь с моего мотоцикла! Если хочешь, подвезу до шоссе, – предложил он.
– Я не смертник! – отказался Ратувог.
За его спиной, сияя, всплеснули золотые крылья. Мгновенье – и он исчез, скользнув с необычайной ловкостью между двух высоковольтных проводов, лишь чудом не задев маховыми перьями ни один из них.
– А еще смертником обзывает! Вот уж точно: каждый говорит про себя, – заметил Эссиорх и вставил ключ в замок зажигания.
Сила света ровна, неспешна и незаметна, как движение тайной, сокрытой от всех пружины. Она как морской прибой, как вращение планет, как неустанное созревание пшеницы в полях. Но она же и медлительна, так что порой кажется, будто ее и нет вовсе.
Эссиорх. Дипломная работа
Дафне не спалось. Она словно чувствовала, что этой ночью с Мефом что-то должно произойти. Она держала его сердцем, как мать держит младенца, когда, даже не смотря на него, знает, тянется ли он к конфорке или вознамерился упасть со стула. И неважно, что Меф находился сейчас в другой части города – все равно она не теряла его.
Даф стояла у окна общежития озеленителей и смотрела на чахлые деревца с подпорками. Примерно трижды в минуту по деревцам, начиная от крайнего, пробегала волна света. Это показывалась из-за поворота очередная бессонная машина. Через дорогу напротив помещалась кавказская шашлычная. Стандартная аккуратность канадского газона у ее входа успешно побеждалась горской небритостью.
В редком кустарнике переругивались коты. Звук был ненастоящий, с фальшивинкой. Слыша его, Даф предполагала, что кого-то корчит от остроумия, но всякий раз это действительно оказывались кошки. Зато дважды, когда она слышала «настоящий» кошачий крик, это были придуривающиеся озеленители.
Депресняк, получивший недавно пару серьезных укусов в схватке с безобидным на вид миттельшнауцером, к кошачьим разборкам проявлял равнодушие. Он дремал на подушке у Дафны, изредка шевеля во сне лапами, будто неторопливо направлялся куда-то.
«« ||
»» [28 из
344]