Дмитрий Емец - Ожерелье Дриады
Боясь кого-либо обидеть, Мошкин шел у всех на поводу, страдал, мялся, и получалось в тысячу раз хуже и больнее для него и для других, чем если бы «нет» прозвучало сразу.
Даф поняла, что спор может продолжаться бесконечно. Ната готова орать одно и то же до пены у рта – это проверено.
– Пусть он решает сам! Он мужчина! – сказала Дафна Вихровой.
Ната хмыкнула и с презрением посмотрела на Мошкина.
– Ну фиг с тобой! Решай, мущина ты наша! – разрешила она.
Оглядываясь то на Даф, то на Нату, Мошкин закудахтал, как Курочка Ряба, и вместо золотых яиц понес какую-то ахинею. Все же заметно было, что он больше склоняется к тому, чтобы посмотреть на новую резиденцию.
– А ты-то там зачем? – спросила у него Дафна.
– Ну я это… одним глазком, – принялся оправдываться Мошкин.
Даф уступила. Про себя же подумала, что в том-то и проблема, что на мрак нельзя взглянуть «одним глазком», как и с крыши многоэтажки нельзя упасть слегка. Вот и сейчас, выдернутые на время из цепких лапок мрака, бывшие наемные сотрудники вновь устремлялись к нему, как оса, которую только что заботливо выудили чайной ложкой из варенья, опять, жужжа, в него влетает.
Ната и Чимоданов ушли сразу. Евгеша потоптался с минуту, посмотрел на Дафну виноватыми щенячьими глазками и тоже слинял в мутную неизвестность.
«« ||
»» [56 из
344]