Дмитрий Емец - Первый Эйдос
- Ну все... идем!
- Ты должен отдохнуть. Ты бледный, - сказала Дафна.
Меф оценивающе взглянул на нее.
- От румяной слышу! Не обижайся, но ты похожа на привидение, которое пулей выскочило из крематория! - произнес он.
Но это же ничего! - умиленно сказала Даф. Голос ее дрожал. - Главное, что мы любим друг друга. Ты никогда не видел совсем дряхлых ста ричка и старушку, которые вместе идут по улице? Он поддерживает ее, а она его, и у обоих такая угасающая, очень спокойная важность на лицах. Вот и мы теперь так!
Меф покосился на Дафну, которой не мешала цвести даже бледность, и усмехнулся.
- Угасающая важность? Ну-ну! Бабки с дедками вечно грызутся. Чаще годам к семидесяти пяти бабка берет верх, начинает ворчать на дедку без умолку и тюкать, пока не загонит в гроб. Инстинкт очищения пространства. Оттого деды и спешат оглохнуть. Защитная реакция.
- Ты невыносим! Ты видишь в жизни лишь мрачные стороны! - сказала Даф с негодованием.
- Какая же это мрачная сторона? Это обычная сторона. Мрачная - это если бабка в двадцать пять лет умерла от передоза, а дед как сел в первый раз за убийство по пьяни, так до сих пор и сидит... - заметил Буслаев.
В отличие от Даф его мало трогали сентиментальные картины. Ему больше понравились бы восьмидесятилетние старики, которые спрыгнули бы с парашютом в океан и на высоте метров в семьсот отстегнули бы парашюты. В такой смерти было бы, во всяком случае, что-то красивое. Но это уже издержки мрака с его брутальным воображением.
«« ||
»» [214 из
299]