Дмитрий Емец - Первый Эйдос
- У меня никогда не было своего эйдоса. Мой разум слишком гибок, резок и нетерпелив, как бич. Знаешь, в чем главное неудобство бича? При всяком неосторожном замахе он бьет того, у кого он в руках. Так и мой разум. Он объемлет сразу все точки зрения, никакую не считая своей, - глухо продолжал Арей.
- Разве это плохо? - усомнился Меф.
- Говоря откровенно, да. Ирония - кусачая животинка. Когда рядом никого нет, грызет тебя самого. Я ни во что не могу поверить. Во всем сомневаюсь. Смеюсь над тем, что достойно слез. Расчленяю жизнь на смешные или презренные подробности, не видя сути замысла. Да, я ненавижу Лигула, но это отнюдь не делает меня союзником света. Всякий клоун с дудочкой, попавшийся мне на пути, пожалеет об этом!
Носок сапога Арея дернулся.
- Ты никогда не задумывался, в чем главное отличие стражей мрака от стражей света? Ну, дудочки с маголодиями, мечи, дархи, бронзовые крылья - это понятно. А если глобально? Мы, стражи мрака, живем сиюминутными страстями: месть, ревность, зависть. Урвать эйдос, наполнить дарх, стать сильнее других, возвыситься. Нам кажется, что чем мы выше в пирамиде, тем больше унижаем мы и тем меньше унижают нас.
- Принцип власти, - сказал Меф.
- Возможно. Но это убого. Стражи света в отличие от нас созидательны. Они сажают леса, помогают слабым, строят замки из песка.
- Ну а мрак их разрушит, и все дела, - заметил Мефодий.
Он не понимал, куда Арей клонит, и был осторожен. Отрицательный опыт подсказывал, что ничего не оплачивается по такому высокому тарифу, как несвоевременная искренность. Уж чему-чему, а этому суккубы с комиссионерами научили его давно.
- Большинство разрушит, но некоторые останутся. Другое дело, что, разрушая, мрак одтверждает свою вторичность. Одного не понимаю: как нам это не унизительно? - рассуждал Арей. Сам того не подозревая, он повторял Троила, но повторял уже с других позиций.
«« ||
»» [224 из
299]