Дмитрий Емец - Первый Эйдос
- Я загляну к тебе завтра! Июль длинный! - крикнул ей Меф.
- Не настолько длинный. Сегодня тридцать первое. Завтра уже август, - возразил Эссиорх.
Буслаев вспомнил, что флейта и крылья Даф остались в резиденции, и вернулся за ними. В комнате Даф он увидел Ромасюсика. Шоколадный юноша стоял у смятой постели и застенчиво, как уточка клювиком, ковырялся в ее вещах.
Меф не стал его окликать. Он был так зол, что взглядом оторвал Ромасюсика от пола и как тря пичную куклу протащил по стене. Мефа остановило ощущение собственной силы. Он понял, что может не только убить Ромасюсика, но и смять его совсем, как пустой молочный пакет. Ромасюсик тоже это почувствовал, потому что пискнул жалобно и затравленно.
Мефодий на миг закрыл глаза, позволив Ромасюсику плюхнуться на пол. Там, где он волок его, на стене остался шоколадный след.
- За что? Мне же больно! Ты что, псих? - застонал Ромасюсик. Он весь был сплошной укор. Его мармеладные глазки привычно засахарились слезой.
- Что ты здесь забыл? - спросил Меф.
- Я просто пришел навестить! Вот, принес цветы!
Ромасюсик стал шарить взглядом по полу и действительно нашарил куцый букетик гвоздик.
- Это разве цветы? Это отмазка. Гвоздики дарят стареньким бабушкам и учителям мужского
«« ||
»» [262 из
299]