Дмитрий Емец - Светлые крылья для темного стража
Тухломон, за день принесший мраку четыре эйдоса, буднично зевнул, прилепил отклеившееся ухо и скромно улегся спать в выхлопной трубе автомобиля. Он надеялся, что за те две секунды, что он позволит себе отдохнуть, автомобиль не успеет завестись и уехать. И надежды его оправдались.
Улита сидела в резиденции мрака, за столом, который днем был завален бумагами и заляпан капавшей с печати кровью, и пожирала холодную курятину. Глаза ее светились в темноте, как у кошки. Что творилось у ведьмы внутри и о чем она думала, науке неизвестно, но курицу Улита раздирала решительно, почти с ненавистью.
На кожаном диване, поджав под себя ноги, сидел Петруччо Чимоданов, пахнущий кислой капустой и дорогим дезодорантом. Улита давно уже ничему не удивлялась. Можно быть чистюлей в одном и грязнулей во всем остальном. Например, не менять носки по три недели и два раза в день мыть голову.
Чимоданов был занят. Он расковыривал охотничьим ножом патрон двадцатого калибра. Отдельно он высыпал дробь, отдельно порох и отдельно отложил капсюль. Лицо у него при этом было приятно созерцательное. Глаза блестели, как у питекантропа, которому вместо камней предложили забросать мамонта ручными гранатами.
- Знаешь, что будет, если поджечь порох? - спросил он ведьму, задумчиво прокручивая колесико зажигалки.
- На одного дурака меньше, - понадеялась Улита.
- Неверно! Подчеркиваю: порох взрывается только в замкнутом пространстве. А так он просто сгорает, хотя и ярко, но без последствий, - нравоучительно сказал Чимоданов.
Он ссыпал порох па столовую ложку, поднес зажигалку и ойкнул, когда всплеснувшее белое пламя обожгло ему копчик носа. Дальше этого дело не пошло. Порох действительно не взорвался.
- Н-но! Без фокусов! Помни, кто я и кто ты! - укоризненно сказал ложке Чимодапов.
Ложка осознала свое ничтожество и промолчала. Петруччо подул на нее и встал.
«« ||
»» [2 из
299]