Дмитрий Емец - Светлые крылья для темного стража
* Пробкой, - подтвердила Даф с глубочайшим удовлетворением.
Зозо рассеянно поискала глазами что-нибудь съедобное. Она терпеть не могла пить чай без ничего. Ей было заведомо известно, что ничего не куплено, но неожиданно для себя она обнаружила в вазочке половинку тульского пряника. Недоверчиво оглядела, потрогала, понюхала и стала есть. Мефодий благодарно взглянул на Дафну. Ему было известно, что его мать после еды всегда добреет.
* Какой ужас, Даша! Я всегда была уверена, что ты серьезная девушка и благотворно влияешь на моего олуха. Что думают по этому поводу твои родители? - сказала Зозо уже гораздо мягче.
1 Они думают, что можно закончить школу экстерном. То есть, конечно, остался всего год и ускорить ничего особенно не получится, но подготовиться и сдать экзамены реально, - сказала Дафна. Она достала из рюкзака флейту и коснулась губами мундштука. Звук получился легким, щекочущим, едва уловимым. Бронзовые крылья на груди у Дафны потеплели. До чего же приятно, что флейта вновь ее слушается!
Лоб Зозо разгладился. Она воздела глаза к потолку, жизнерадостно подумав, что такое количество трещин на штукатурке иметь просто неприлично. Настолько неприлично, что в этом есть приятный вызов общественному мнению.
* Ну хорошо, пусть так. Сынок, но где ты будешь жить? Конечно, можно постелить Эде в ванной поролон, но, боюсь, этому эгоисту не хватит душевного благородства туда перелечь. Допустим даже, мы вдвоем сумеем его переорать! Но тогда он станет запираться и из вредности никого не пустит почистить зубы! - сказала она обеспокоенно.
* Пока что нас не выселяют из гимназического общежития. Комнаты нам оставили. Месяца три в запасе еще есть, - успокоил мать Мефодий.
Зозо кивнула с явным облечением. Человек верит в двух случаях: когда действительно верит и когда втайне ощущает, что недоверие нарушит его душевное равновесие.
-Все равно с этим надо что-то решать! - сказала она сдающимся голосом человека, который уже отодвинул проблему на второй план.
Мефодий с Дафной просидели у Зозо еще ми нут двадцать и стали прощаться. В коридоре обнаружилось, что Депресняк, неосторожно оставленный в одиночестве, прогрыз шины у велосипеда Эди и разодрал когтями седло. Утешало только то, что Эдя на велосипеде все равно не ездил. Велосипед так и стоял надгробным памятником здоровому образу жизни.
«« ||
»» [64 из
299]