Дмитрий Емец Мефодий Буслаев Свиток желаний
Толкнувшись наконец в свой подъезд, он пристально уставился на консьержку, словно и в ней подозревал увидеть лукавого незнакомца. Уставился и успокоился. Консьержка была прежняя. Маленькая чистенькая старушка сидела в застекленной комнатке с геранями, слушала радио и что-то читала. Поздоровавшись и получив в ответ «добрый вечер», Огурцов прошел было мимо, как вдруг что-то заставило его пугливо оглянуться. Консьержка читала — о боги, нет! — журнал для культуристов «Железный человек», с обложки которого глазел все тот же страшненький мятолицый человечек. Он был раздет до плавок и тощ, как скелет воблы. Убедившись, что министр ватных палочек его заметил, человечек принялся махать ему руками и посылать воздушные поцелуи.
Огурцов метнулся в лифт и, ткнув пальцем кнопку, поспешно поднялся на свой этаж. Оказавшись в квартире, он захлопнул дверь, четырежды провернул ключ, задвинул засов и всунул цепочку. На ватных ногах Антон отправился на кухню и там, стуча ложкой о зубы, торопливо выпил три столовые и одну чайную ложку красного вина. Такого с Огурцовым сроду не бывало. Это было уже сродни безумной попытке посадить свою печень алкоголем. Однако богатырский организм короля салфеток выдержал и это.
Спрятав бутылку и ложку, Антон расслабленно побрел в комнату, собираясь полежать на диване и обдумать звонок психиатру. Толкнув дверь, он замер на пороге и… захрипел от ужаса. На том самом диване, на который он нацелился, подложив под спину его собственную подушку, развалился сутуленький человек с подвижным, каким-то гибким лицом. В руке у него был большой пистолет, из которого подозрительный типчик, от усердия высунув язык, целился прямо в сердце Огурцову.
— Руки вверх! Всем стоять, лежать, сидеть! Выходить по одному, заходить толпой! Пиф-паф, все убиты! — сказал он мерзким голосом.
Колени у Огурцова подломились от страха. Пульс зашкалило. Тем временем человечек спрыгнул с дивана и забегал по комнате, круша все вокруг. Зазвенело стекло, опрокинулся стул, из перевернутой тумбочки хлынули таблетки. Замелькали вырванные страницы медицинской энциклопедии, демонстрируя жуткие цветные картинки трофических язв.
— Где шкатулка? Признавайся добровольно: год за два пойдет! — грозно крикнул человечек, размахивая пистолетом.
Огурцов не ответил, однако его олений взгляд сам собой скользнул к шкафу. Странная личность, подскочив, дернула дверцу. Посыпались коллекционные чашки. Последней из шкафа выпала злосчастная шкатулка.
Мятолицый человечек протянул к ней руку, но тотчас, ойкнув, отдернул ее, едва коснувшись крышки. Один из его пальцев вспыхнул и прогорел почти до сустава. Комиссионер в панике затряс рукой, заохал и принялся лепить палец заново, удлиняя оставшуюся часть.
— Ненавижу эти светлые артефакты, не будь я Тухломон! Оно и силы-то в нем почти не осталось, а все равно не подберешься… Как же быть? А, знаю! — пробурчал он себе под нос.
Взмахнув пистолетом, он поманил к себе дрожащего Огурцова.
«« ||
»» [55 из
263]