Дмитрий Емец Мефодий Буслаев Свиток желаний
С искренним и праведным возмущением Олиго де Френ, комиссионер 12-го ранга».
«Когда он успел столько накатать? А слог-то какой кляузный!» — изумился Мефодий.
— Прочитал? — осклабившись, поинтересовался Олиго де Френ, охотно показывая ему блокнотик. — С тебя причитается, чтобы я все забыл.
— Ага! Уже бегу!
Вспыхнув, Буслаев отобрал у Олиго де Френа карандаш, изломал его и, засунув комиссионеру в послушный рот, заставил прожевать и проглотить. Комиссионер проделал это покорно и с готовностью. Расправившись с карандашом, Мефодий покусился порвать блокнот, но тот оказался из особой неразрываемой бумаги, которая упорно восстанавливалась и срасталась, какими бы мелкими ни были клочки. Отчаявшись уничтожить запись, Мефодий скормил блокнот комиссионеру. Олиго де Френ угрюмо подчинился и, пылая неправедным негодованием, прожевал все свои записи.
— Я этого так не оставлю! Имей в виду — это документ! — прошамкал он с набитым ртом.
— Жуй давай, жуй! — поощрил его Мефодий.
Оркестр внезапно смолк. Только какая-то безумная труба — должно быть, трубач был оглушен звучанием собственно инструмента — продолжала тянуть некоторое время. Танцующие пары недоуменно остановились. Строчившие комиссионеры разом повернулись к дверям. Вильгельм Завоеватель натянул на лицо самую галантерейную из своих улыбок и, стоя на правой ноге, занес левую, готовясь шагнуть, как только будет необходимо.
В зал неторопливо вошел горбун Лигул. Его сопровождала мужеподобная секретарша в очках с выпуклыми стеклами в роговой оправе. Позади шествовали несколько дюжих комиссионеров с вылепленными из пластилина твердыми подбородками — скорее почетная, чем реальная стража.
Навстречу Лигулу выскочил Вильгельм. Рассыпаясь один в приветствиях, другой в изъявлениях благодарности, они поздоровались. Затем оба пошли через зал. Тузы мрака спешили к Лигулу здороваться: некоторым он кланялся, некоторым просто улыбался, кое-кому кивал полусерьезно-полуснисходительно.
«« ||
»» [69 из
263]