Дмитрий Емец - Тайная магия Депресняка
— Говори, если хочешь. Думаешь, Аиду или Арея взволнует смерть какого то ничтожества? Для них людишки — нуль, разменная монета. Даже если бы я, взяв топор, устроила бы тут кровавое месиво, Арей и не почесался бы, а Мамзелькина, эта старая перечница, так же спокойно пила бы медовуху и курила бы свою травку.
— Табак! — поправил Меф, вспоминая глиняную трубочку Аиды Плаховны.
— Наивный болван! Поменьше верь этой дряхлой дуре! Я бы тебе многое могла про нее порассказать! — сказала Улита.
Мефу неприятно было, что Улита так отзывается о Мамзелькиной, но одновременно он ловил себя на том, что жадно прислушивается к ее словам.
Глава 6
ЕGO TE INTUS ET IN CUTE NOVI
Композиционный прием, использованный Генри, состоит в том, чтобы начать рассказ с конца, довести его до начала и закончить серединой.
Джером К. Джером
Меф проснулся, когда что то холодное коснулось его шеи. Он открыл глаза и понял: одно неосторожное движение — и он станет на голову короче. У кровати с обнаженным клинком в руках стоял Арей. За окном вяло разгорался рахитичный зимний рассвет. Снег продолжал валить, и снежинки перед тем, как окончательно занять свое место в сугробах, с любопытством заглядывали в окно резиденции мрака.
— Скверно, синьор помидор! Ты дрыхнешь как молочный поросенок. Я трижды касался твоей щеки мечом, и всякий раз ты отмахивался от него и зарывался в подушку… Хорош воин! Если это называется боевой интуицией, то я император Аляски!
«« ||
»» [125 из
279]