Дмитрий Емец - Тайная магия Депресняка
— Мы к валькирии? — крикнул Меф в пластилиновое ухо.
Тухломон утвердительно взмахнул кнутом.
— Н но, пошел, волчий завтрак!… Три недели выслеживал — выследил таки!… От меня не уйдешь! Везде отыщу! Ежели у кого эйдос есть, я просто нюхом чую! Под землей не спрячешься! — говорил Тухломон с самолюбованием.
Мефу, у которого эйдос тоже был на месте, захотелось толкнуть комиссионера ногой в спину и сбросить в сугроб. Возможно, так ему и следовало поступить.
Полчаса спустя Тухломон лихо подвез Мефодия к высокому забору, за которым начинался лес. Здесь он попытался натянуть поводья и остановить оленя извозчицким «тпр ру!», однако на оленя его «тпр ру» подействовало как на неврастеника возбуждающая пилюля. Несколько боком, скосив морду, он продолжал нестись и остановился лишь у самого забора, когда Мефу начинало уже казаться, что он сейчас разобьет сани вдребезги.
— Уф! А я уж было струхнул! — сказал комиссионер, вытирая со лба пластилиновый пот. Вам теперь через заборчик и все время прямо. Вон то высокое дерево видите? Вам чуток правее надо держаться.
— А ты со мной не пойдешь? — спросил Меф.
Тухломон замотал головой с такой энергией, что захлопали уши.
— Ни в коем случае! Я маленькое, ранимое и хрупкое существо с. Мне о копье валькирии уколоться никак нельзя с. Даже единым пальчиком! Вас она, может, еще и помилует, а меня ни в коем разе с. Без всякого сумления! Уж больно мы жалки с и ничтожны с, на ихнее рассуждение! — кривлялся Тухломон и пакостно улыбался, показывая проеденные зубки.
Меф спрыгнул с саней, отошел на пару шагов и обернулся. Тухломон уже исчез, мало заботясь о судьбе оленя. Олень постоял немного, лизнул забор, ткнулся мордой в снег и тоже пропал, оставив неясный запах задохнувшейся кислой капусты.
«« ||
»» [131 из
279]