Дмитрий Емец - Тайная магия Депресняка
Чимоданов смутился и перестал смеяться. Он сам не смог бы объяснить, что его насмешило, и это тревожило.
Мамай распрощался и уехал. Петруччо, которому нужно было встретиться с приятелем, увязался с ним, захватив свою коллекцию монет. Зудука пристроился в рюкзаке за его спиной. Наученный горьким опытом, Петруччо обшарил его карманы и вытащил две газовые зажигалки, гильзу от автомата, два охотничьих патрона и пузырек, набитый спичечными головками. Лишенный своих сокровищ, Зудука, однако, не выглядел расстроенным. Шмыгнув носом, он зловеще нырнул в рюкзак и потянул шнурок, затягивая горловину.
— В правом ботинке у него была заначка! Петарды или что то в этом духе. Грохнет их в метро или по дороге, — сказал Меф, когда Чимоданов уехал.
— Откуда знаешь? — удивилась Даф.
— Интуиция! Я видел, как он ехидно косился на ботинок, когда Петруччо выгребал зажигалки.
Даф как то странно уставилась на него.
— А почему Чимоданову не сказал? — быстро спросила она.
— Да ну… С ним невозможно разговаривать. Он все время «я» да «я». Да так прочно садится, что и не собьешь его. Начнешь с ним говорить о чем то абстрактном, скажем, об Атлантиде. И что в результате? «Я, говорит, в Атлантиде не был» И снова о себе… Нет уж! Против зануды, как про. тив лома, единоборства не работают.
— Все равно надо было сказать про петарду, — сомневаясь, сказала Даф.
— Что я тебе, Тухломон, доносить на кого попало? — возмутился Меф.
«« ||
»» [16 из
279]