Дмитрий Емец - Тайная магия Депресняка
— А вот этого не надо, девочка! Не брезгуй!
Жизнь то по всякому людей расшвыривает… Я тоже, может, не менагером родилась. Иной палач и тот в детстве за мороженым в киоск бегал… Впрыгнет в один сандалет, а другая нога босая. Уж я то их ой как знаю, своих палачей то!…
— Простите, — сказала Ирка виновато.
Аида Плаховна смягчилась. Должно быть, вспомнила, как валькирия беспокоилась, когда она топала по сугробам. Сунув руку в боковой карман рюкзака (когда она потянулась к рюкзаку, Эссиорх напружинился), старушка извлекла глиняную трубочку. Зажгла ее прикосновением ногтя и задымила. Ирка осторожно втянула дым носом. Дым пах как то необычно.
— Ну то то же… — сказала Мамзелькина. — На первый раз прощаю, а второго раза у меня и не бывает!… А ты, некромаг, смотри: не зли меня! Нечего глазками сверлить! Я тебе не девочка на пляже!
Багров резко отвернулся.
— Что, гордый? Я гордых люблю! Иного гордого в рюкзачке таш щишь, а он елозит, нос кверху дерет! Ну прям камедь! — сказала старушка одобрительно.
Мамзелькина достала плоскую, с небольшим изгибом военную фляжку из тех, что продаются на Воробьевых горах для падких на экзотику туристов, открутила крышку и отхлебнула. Ирка ждала, что Мамзелькина поморщится, но та, если и поморщилась, то исключительно из кокетства.
— Моя походная больница! Работа уж больно нервная, сил нет! — сказала она.
— А вы сейчас на работе? — спросила Ирка.
«« ||
»» [232 из
279]