Дмитрий Емец - Тайная магия Депресняка
— Что, приглашаешь, что ли? Да кого оно проймет, твое винцо?
— Так медовушки можно, текилы или ямайского рома! Мы это враз! — влез прозорливый Антигон.
Аида Плаховна опустила голову и с некоторым удивлением обнаружила подобострастную физиономию кикимора где то в районе своего пояса.
— Вижу: знаешь! За что люблю, за то хвалю! — сказала она, бесцеремонно сгребая его за бакенбарды и с неожиданной силой приподнимая для поцелуя. Антигон в панике засучил ногами. Ему почудилось, что его повесили. Поцеловав кикимора, Мамзелькина звучно сплюнула в сугроб и вытерла губы рукавом.
— Не могу я сейчас пить. Правду некромаг сказал: на работе я. Так что не отделаетесь от меня, суслики! Уж не обессудьте! — сообщила она.
Эссиорх окончательно убедился, что старух, отлично знает, куда они направляются.
— Как иначе, милок? Наша служба такая, что бы все знать. Прикажут кого скосить — скошу, прикажут расцеловать — расцелую, — заверила его Мамзелькина.
Никуда не торопясь, она присела на снег и стала покуривать трубочку. Заметно было, что она наслаждается каждым мгновением отдыха, никуда не спешит, но и отделаться от нее не удастся.
— А на кого вы работаете? На свет или на мрак? — наивно спросила Ирка.
Ей неожиданно пришло на ум, что хорошие люди тоже умирают, причем ничуть не реже плохих. Эссиорх укоризненно уставился на Ирку.
«« ||
»» [234 из
279]