Дмитрий Емец - Тайная магия Депресняка
— Валькирия не может говорить: сдаюсь! Это слово не для валькирий! — воскликнул он.
— Веселая история! А какие слова для валькирий? — удивилась Ирка.
— Валькирия может говорить: «Я должна! Я обязана! Мне нужно!» Если, конечно, она достаточно мерзкая и достаточно безответственная! — назидательно сказал Антигон.
— А если валькирия устала? Или отчаялась? Или обессилела? Или в тоске? — спросила Ирка.
Антигон с досадой дернул себя за бакенбарды, казавшиеся карикатурными на розовом, гладком, как у младенца, лице.
— Валькирия обязана это скрывать! Все чувства: слезы, досаду, боль — она имеет право проявлять только наедине с собой. И никак иначе.
— А если она не может? Если она совсем без сил? — поинтересовалась Ирка.
— Выход один: залечь на дно и попытаться переждать это состояние. День, два дня, неделю… Столько, сколько нужно, но не слишком долго.
— А если не получится?
Ответ Антигона был пугающе прост:
«« ||
»» [66 из
279]