Дмитрий Емец - Танец меча
– Да все в порядке! Правильный светлый арте фа!.. – Эссиорх осекся. Схватил щит, сел на корточ¬ки и стал всматриваться.
Всматривался он долго, недоверчиво, не желая разочаровываться в совершенной красоте золотого лица. Если бы не молчаливое одобрение стоявшего рядом Троила – возможно, вообще отвернулся бы, не желая перечеркивать такую красоту.
Смотрел и, наконец, увидел. В самом центре све¬та была тень – маленькая, почти неуловимая. Черво¬точинка, мгновенно превращавшая творение света в самое мерзкое из созданий мрака. Такая же ложь, как в лице золотой женщины. Вначале оно казалось прекрасным. Хотелось смотреть на него вечно и ни¬когда не отрываться. Потом что то тебя насторажи¬вало. И, в конце концов, ты ясно понимал, что перед тобой лицо злобной фурии, от которой невозможно ожидать пощады.
– Только в такие минуты и понимаешь разницу между красотой и прелестью, – с грустью заметил Троил.
– Где вы отыскали щит? – спросил Эссиорх.
– В Тибидохсе. Но там он был с оскаленным львом. Типичный щит константинопольской рабо¬ты. Перерождения начались, когда Борн неосторож¬но попытался пронести его в Эдем. – Троил огля¬нулся на темноволосого стража. Тот в смущении уставился себе под ноги. – Правда, Борна можно понять. В первые минуты я тоже был обманут. Толь¬ко когда грифон ударил его лапой, мы что то запо¬дозрили. Нет, это не артефакт света, к огромному сожалению. Это артефакт перевертыш.
Эссиорх заметил на краю щита две глубокие, не пробившие его насквозь борозды – след гнева гри¬фона.
– Если изменился щит, значит, ножны с мечом тоже? – спросил он.
– Скорее всего. Части раздробленного артефак¬та всегда равноценны. Это закон. Если яд мрака про¬ник в одну часть, есть он и в других.
– Меч Мефа тоже отравлен мраком?
«« ||
»» [54 из
352]