Д.Емец - Таня Гроттер и магический контробас
— Не-а, не было. Я точно знаю. Его место было пустым, на него еще Гломов потом пробрался, чтобы лучше видеть, — заявил Ванька Валялкин.
Баб-Ягун и Таня многозначительно переглянулись.
— А ведь кабинет Клоппа совсем близко к кабинету Медузии. В том же коридоре, — как бы невзначай обронил Баб-Ягун.
Больше он ничего не сказал, но и так было ясно, что он имеет в виду. Клоппу ничего не стоило проникнуть в кабинет к Медузии, когда та была на занятиях, и выпустить своего прихвостня Агуха.
— Да, Клопп очень подозрительный. И к тому же он из «темных». С каким удовольствием он сегодня говорил, что у Тибидохса больше нет надежной магической защиты. Я думаю, если бы мы ночью пробрались к нему в кабинет, то многое бы узнали, — сказал Ванька.
— Так за чем дело стало? Наведаемся к Клоппу, или слабо? Но учти, если нас поймают, наверняка будут неприятности. Могут выпереть из «белых» магов и зафутболить в «темные» или вообще лишить волшебных способностей и изгнать из Тибидохса. А, не слабо, желтая майка? — вызывающе глядя на Ваньку, спросил Баб-Ягун.
— Не слабо! Встречаемся в час ночи в гостиной и идем к Клоппу. А до этого времени не попадайся мне на глаза, бабушкин внучек, — сказал Ванька и, повернувшись, ушел — худенький и решительный, в своей латаной-перелатаной майке, которую он все равно упорно предпочитал всем здешним мантиям. Интересно, почему?
Возвращаясь в свою комнату, Таня встретила на полдороге Тарараха. Питекантроп, преподающий ветеринарную магию, шел с небольшой клеткой, в которой сидела невзрачная линяющая белка и держала в лапках золотой орех.
— Во... — сказал Тарарах. — Зуб себе поломала. Грызет че попало. А про нее ведь еще поэт писал... как его... веселый такой, на арапа похож...
— Пушкин, — подсказала Таня.
«« ||
»» [174 из
223]