Дмитрий Емец - Таня Гроттер и перстень с жемчужиной
– Не получилось! Зови Тангро! – шепнула Таня Ваньке.
Негромко свистнув, Ванька показал дракону сушеную лапку ящерицы. Увидев лакомство, пелопоннесский малый рванулся к нему, однако, прежде чем он схватил лапку, Ванька бросил ее в сумку. Дальше было уже дело техники: подождать, пока Тангро окажется внутри, и дернуть за огнеупорный шнурок.
Ягун был разочарован. Ничего сенсационного снять не удалось. Играющий комментатор почти перестал снимать, когда Зербаган быстро поднес к губам перстень и поцеловал место, где должен был находиться камень.
– Отшень романтишно! – подражая прежнему профессору Клоппу, пробормотал Ягун.
Он застегнул рубашку, пряча зудильник. Чутье подсказывало ему, что больше он не понадобится.
Вскоре после того как Ванька спрятал Тангро в сумку, в Зале Двух Стихий появился Поклеп. Кругленький, вездесущий, сердитый, он начал с того, что без всякого повода смел с пути Жорочку Жикина, не успевшего посторониться. Жора отлетел на метр и остановился, лишь ударившись о широкую грудь Гуни Гломова.
– Ты это видел? – едва отдышавшись, спросил Жора.
Гуня уважительно цыкнул зубом.
– Бодрый старичок! И ведь он даже пальцем тебя не тронул! Просто взглядом оттолкнул, – сказал он.
Приблизившись к Зербагану, Поклеп замер по стойке «смирно», вытянув руки, как бравый ефрейтор. Выпученные глазки подобострастно поедали начальство.
«« ||
»» [249 из
322]