Дмитрий Емец - Таня Гроттер и перстень с жемчужиной
– Нет, вы слышали? Обидеть Гуню – это как пнуть ребенка!.. У Гуни есть еще третья извилина. Целый мозговой проспект. Она называется «кому бы вмазать?». Плюс к тому Гуня очень верный. Возможно, со временем его достоинства окончательно покорят меня, и я приумножу славный род Гломовых. Так что лучше не нарывайся!..
Кузя опасливо покосился на Гуню. Гуня был даже не боевой пес, а боевой медведь, драться с которым отважился бы лишь камикадзе, да и тот в пору психического обострения. Забыв о Тузикове, Гробыня провела рукой по рунам чаши.
– Профессор Клопп называл ее Чашей Искренности.
– А как она действует? – спросила Пипа.
– Просто и надежно, как все древние артефакты. Наливаем обычную воду, на которую наглые лопухоиды приклепали погоняло «аш-два-о», и пускаем чашу по кругу. Каждый делает глоток. Из людей начинает переть искренность, и они начинают резать друг друга правдой-маткой, – пояснила Гробыня.
Катя Лоткова брезгливо передернулась.
– Гадость какая! Не буду я это пить!
– Почему? Должны мы узнать, что думаем друг о друге? Завтра к вечеру мы все разлетимся, и неизвестно, когда соберемся снова. Через год? Через пять лет? Чаша Искренности позволит нам разобраться, кто нам друг, а кто так себе, мимо пробегал, – заявила Склепова, подавая знак Гуне, чтобы он наливал в Чашу воду.
Тане идея Гробыни совсем не понравилась.
– Если под искренностью подразумевается, что люди говорят друг другу неприятные вещи, но это не искренность, а лучший способ растерять друзей. А то одному ляпнешь, что у него голос противный, другому, что у него изо рта пахнет, третьей, что она хамло недорезанное…
«« ||
»» [257 из
322]