Дмитрий Емец - Таня Гроттер и болтливый сфинкс
Писать так Таня отказалась.
– Не могу. Жалко его. Буквы не поднимаются, – сказала она и больше в разговорах с Гробыней эту тему не поднимала.
Среди чопорных британских конвертов случайно встретилась и забавная открытка от Шурасика, отправленная с помощью тиражирующего заклинания:
«Всех, имеющих гендерное, социальное, психосоциальное, профессиональное или какое-либо иное отношение к Восьмой Марте, поздравляю с упомянутым праздником. Ваш Шурасик».
Открытка была вполне в духе Шурасика. Вроде как и не поздравление, но одновременно поди докажи, что поздравления не было.
Закончив уборку, Таня взглянула на грифельную доску. В центре доски настойчиво мерцал вопросительный знак. Убедившись, что Таня его заметила, знак на мгновение превратился в укоризненный перст Медузии Горгоновой, погрозил Тане и растаял.
«Ратная магия!» – вспомнила Таня, бросая тревожный взгляд на часы.
Время еще было. Заглянув к Ягуну и договорившись встретиться с ним и с Лотковой за полчаса до одиннадцати, Таня прошла по галерее и оказалась там, где широкая мраморная спираль с застывшими, точно из морской пены вылепленными перилами, вела вниз, в подземелье.
Таня остановилась, размышляя, а затем стала быстро спускаться. Последнее время она частенько гуляла в подземельях. Ей нравились гулкая музейная сырость подвалов, неподвижность воздуха, глуховатое эхо шагов и весомая округлость никогда не видевших солнца камней.
Когда Таня устала бродить, она зашла в одну из рукотворных пещер и присела на мраморную плиту. Во время последней магической войны в Тибидохсе размещался лазарет. Умерших нередко хоронили тут же, в подземных гробницах.
«« ||
»» [48 из
266]