Дмитрий Емец - Таня Гроттер и болтливый сфинкс
Не поворачиваясь, он почувствовал, что Глеб наклонил голову и внимательно посмотрел на него.
– Ты еще не раздумал отдать мне Таню? – послышался из полутьмы его вкрадчивый голос.
Вместо ответа Ванька решительно вытер перстень о рукав свитера. Сухие перстни лучше выбрасывают искры.
– Ну на нет и суда нет! – сказал Бейбарсов, пинком открывая дверь. – Ребята, мы на дискотеку! – с вызовом объявил он.
Ванька, ворвавшийся в подвал следом за Бейбарсовым, прищурился от неожиданно яркого голубоватого света, бившего из стоящей на столе высокой стеклянной лампы. Прямо перед ними буквой Т вытянулся длинный дощатый стол, за которым помещалось около трех десятков упырей.
Посреди стола стоял длинный, недавно выкопанный гроб со следами глины на обитых тканью стенках. Крышка гроба была еще заколочена, и потому сложно сказать, готовились ли упыри к торжественному обеду или принимали в свои ряды нового члена.
На самом почетном месте стола, там, где встречались две перекладины буквы Т, сидел костистый лысый упырь. Когда дверь распахнулась, он ломко, в два приема встал и, почти касаясь потолка маленькой, похожей на набалдашник трости головой, уставился на Ваньку.
Верхняя синяя губа медленно поползла к носу. Ваньку, помнится, остро поразило, что зубы у упыря были мелкие, желтые, обломанные, за исключением двух глазных, крупных и белых, медленно выползавших из стершихся челюстей. Из мертвых красных глаз смотрела на Ваньку взбесившаяся пустота.
– Живая кровь! – произнес упырь забитым землей голосом.
Потом перевел взгляд на Бейбарсова и неприветливо просипел:
«« ||
»» [83 из
266]