Таня Гроттер и Золотая Пиявка.
Послышалось деликатное покашливание, и перед ней возникла Недолеченная Дама. За её плечом маячил Ржевский.
– Знаешь, что там за шум был? Атланты устроили одному своему темную, Не хотел держать потолок. Исхитрился так, что вся тяжесть падала на соседей. Вот они его и поучили, – хмыкнул поручик.
Происходящее привело призрака в хорошее расположение духа, и он стал рассказывать какую-то запутанную историю о карточном шулере. Якобы шулер плохо пометил колоду, был заподозрен, и за ним долго гонялись, чтобы приложить бронзовым подсвечником. В результате подсвечником так и не приложили, но засветили по уху гипсовым бюстиком Овидия. Внезапно Таня осознала, что история имеет явно автобиографические подробности. Хотя поручик и повествовал о шулере в третьем лице, он то и дело сбивался на "я" и начинал жаловаться на превратности судьбы.
– Ну так что? Мы идем или мне тоже погоняться за тобой с подсвечником? – нетерпеливо спросила Таня.
Ржевский обиженно повернулся к ней своей утыканной ножами спиной и горделивым лебедем поплыл над лестнице". Четверть часа спустя они были уже на чердаке. Ноги у Тани гудели от множества высоких ступеней. В глазах продолжали мелькать огни сотен факелов.
Чердак Большой Башни был довольно живописен. Полукруглый, с деревянными лесами, поднимавшимися вдоль стен до самой крыши, лежавшей на дубовых опорах. Окна-бойницы выходили на широкий карниз, опоясывавший Башню.
Недолеченная Дама немедленно заныла, что ужасно боится высоты.
– Вот увидите, я разобьюсь! Разобьюсь вдребезги! У меня кошмарное предчувствие! – причитала она.
– Да, но ты же... э-э... того... – осторожно начала Таня.
– Точно, я уже умерла, на что ты сумела намекнуть с такой умиляющей чуткостью. Однако нечего мне об этом постоянно напоминать! Какая дикая, шокирующая бестактность! – рассердилась Дама, с атакующим укором поправляя шляпку с завядшими розочками.
«« ||
»» [84 из
238]