Дмитрий ЕМЕЦ ТАНЯ ГРОТТЕР И ТРОН ДРЕВНИРА
– Кондовус руализмус! – неохотно буркнул Пень.
Но, несмотря на блеснувшую искру, скамейка продолжала скакать. Семь-Пень-Дыр повторил заклинание еще трижды, но с тем же результатом. Напротив, от его искр скамейка запрыгала с удвоенной яростью. Лопнула лампа. Гуня Гломов обрушился со шкафа, как перезревшая груша.
– Бесполезно. Не действует! – угрюмо сказал Семь-Пень-Дыр, опуская руку.
– Почему?
– А ты не знала? – огрызнулся тот. – Кондовус руализмус помогает только от одной красной искры, а мы с Жикиным залепили две! Кто его вообще просил вместе со мной искру пускать? Этому красавчику только со швабры брякаться и на очень важные свидания ходить!
– А ты на меня не вали, Пень! И вообще со временем магия иссякнет, и она выбьется из сил! – с надеждой сказал Жора Жикин.
– Устанет она, ага! Это тебе не лошадь, чтобы уставать. Ты что, не знаешь, что такое оживляющие заклинания из запрещенного списка? Мы в эту лавку столько магии всадили – на тысячу лет хватит…
Семь-Пень-Дыр выглядел обескураженным. Оставлять Ваньку на взбесившейся скамейке не входило в его планы. Он ведь только хотел, чтобы чистюля с белого отделения разбил себе нос. Не более того.
Таня не отрывала глаз от Ваньки Валялкина, не зная, как ему помочь. Похоже, у Ваньки от постоянных толчков и ударов начинала кружиться голова. Его правая рука, которой он удерживал равновесие, взмахивала уже не так решительно. Несколько раз он заваливался то в одну, то в другую сторону и лишь чудом удерживался на гладкой деревянной доске. Спрыгнуть сейчас было невозможно, и Ванька это понимал. При таких скачках это было почти равносильно тому, чтобы немедленно свернуть себе шею. К тому же секунду спустя на месте, куда бы он приземлился, оказалась бы взбесившаяся скамейка.
– Держись, друг! Попробуй Чебурыхнус парашютис форте! А потом сразу подстраховочное! – крикнул Баб-Ягун.
«« ||
»» [82 из
292]