Д.Емец - Таня Гроттер и исчезающий этаж
Таня засмеялась. Ругая Медузию, Баб-Ягун поступил неосторожно. Преподавательница по нежитеведению умела постоять за себя, даже отсутствуя.
Через некоторое время Ягун вернулся сконфуженный.
— Я ему тоже навалял, вы не думайте! Он меня долго помнить будет! — буркнул он и молча засел за уроки.
Примерно через час круглый столик, за которым они готовили домашнее задание, соскучившись, начал приплясывать на гнутых ножках. Перо скользнуло, и Таня поставила кляксу на бересте с докладом. Клякса немедленно расползлась, сложившись в ехидную ухмылочку.
— Дрыгус-брыгус! — крикнула Таня, заставляя столик утихомириться.
Вся мебель в Тибидохсе была живая, и это порождало множество трудностей. Например, стулья имели привычку отпрыгивать в тот самый момент, когда на них почти уже сели. А парты начинали предательски визжать: «Караул! Он списывает!», когда на контрольной отчаявшийся ученик пытался вытащить учебник.
Таня раздосадованно разглядывала кляксу. И надо же было ухитриться поставить ее в самом конце, когда доклад был уже почти закончен! И зачем магам гусиные перья, разве нельзя пользоваться шариковыми ручками, карандашами или фломастерами? Нет, что ни говори, а лопухоидам куда как проще...
Таня попыталась промокнуть кляксу, но та ловко удирала от нее по всему листу, смазывая уцелевшие буквы. При этом клякса ухитрялась принимать то форму виселицы, то черепа, то маленького профессора Клоппа с его головой в форме редьки.
— Ягун, что делать? Она не стирается! — пожаловалась Таня.
Баб-Ягун хмыкнул:
«« ||
»» [196 из
250]