Д.Емец - Таня Гроттер и исчезающий этаж
Вскоре началась съемка. Таня сидела с таксой на коленях и жевала ириски, как ей велели. Ириски были не отравленные, но зато такие липкие, что она и рта не могла открыть: зубы зацементировались насмерть. Так вот в чем состояло коварство дяди Германа!
— Д-зравствуйте, д-зорогие телед-зрители! — ослепительно улыбаясь, затараторил Шмыгликов. — Мы находимся в гостях у видного политика, прод-зцветающего бид-знесмена депутата Германа Никитича Дурнева и его д-замечательной семьи. Герман Никитич, не представите нам ваших домочад-зцев?
Дядя Герман начал многословно представлять Пипу и тетю Нинель. Таня особенно не вслушивалась в его слова, но вздрогнула, когда он неожиданно произнес ее имя.
— А это Таня Гроттер! Сиротка, которая живет у нас вот уже десять лет... Очень сложный ребенок! Нам подбросили ее, ха-ха, в футляре от контрабаса... — сказал дядя Герман.
Бородатый оператор мгновенно направил на Таню объектив своей камеры.
— Д-зя? Ее род-зители были муд-зыканты? — оживился Шмыгликов.
— Да где им! Наверняка нашли футляр на помойке! — фыркнула тетя Нинель, но тотчас, спохватившись, быстро добавила:
— Но все равно мы любим эту девочку как родную. А с моей дочерью Пипой они вообще лучшие подруги.
Услышав такое, Пипа яростно чихнула. Таня же, чьи зубы все еще были склеены предательской ириской, смогла только протестующе замычать.
Ведущий осторожно выдвинул из-за цветка бумажку.
«« ||
»» [61 из
250]